Что ж: шанс заночевать в настоящем средневековом замке выпадает раз в жизни. И я не собирался его упускать.

— — —

Лестницы, переходы, каменные ступени. В окнах (интересно, это стекло или слюда?) мелькает ковёр, сотканный из зелёных крон. Наконец, девушка приводит меня в длинный кремовый коридор с черными дверьми справа и слева. Для меня они все одинаковы, но она точно знает, куда идти. Не дойдя пару дверей до дальнего окна, обрывающего коридор, она резко поворачивается налево, хватает ручку двери и одним махом её распахивает.

— Вот и твой дружок, Лукас, — говорит девушка, с некоторым недовольством, которое, похоже, выросло от 0 до 100, пока мы проделывали путь сквозь замок.

Лукас лежит на кровати и читает книгу. Не успеваю рассмотреть обложку — столь быстро вскакивает он с места и бросается ко мне. Что я всё же успеваю заметить, так это его внешний вид — этот чех всё такой же, каким я его и помню: дородный, размашистый в своей крепости, с русыми волосами, завязанными в конский хвост. В такой же фирменной чёрной футболке, как у той, что привела меня сюда.

— О-о-о, Костя! Дружище! — обнимает, хлопает по плечу. Делает вид, что совсем не замечает девушку. — Как доехал?

— Отлично, отлично, — говорю я. Не хочу опять запускать шарманку про то несопоставимое качество дорог «у нас» и «у них», поэтому просто поглядываю на сопроводившую меня особу. Она хмурится. И будто ждёт чего-то. Набирает воздуха и решается:

— Лукас, я только хотел спросить…

— Ханна, давай потом! — обрывает её на полуслове блондин. — Не видишь, ко мне друг приехал?

Её щеки вспыхивают алым пламенем, но девушка — как любопытно: её акцент очень похож на чешский, и в то же время какой-то другой — сдерживается.

— Хорошо, пока, — бросает Ханна и уходит, с силой закрыв за собой дверь.

Мы с Лукасом остаёмся вдвоём в тиши его комнаты. Две одноместных кровати у противоположных стен; пара шкафов. Один рабочий стол.

— Слушай, эта девушка так странно на тебя посмотрела…

— Ну что я тебе могу сказать… — говорит Лукас и, погладив затылок, смотрит в сторону закрытой двери. — Польку — драл!

Мы оба заливаемся хохотом.

— — —

То ли дело в количестве выпитого (по привитой мне родителями привычке ко всем своим “хостам” я никогда не прихожу с пустыми руками); то ли в увлекательности беседы (нам с чешским Тором было о чём говорить); то ли в каких-то географических аномалиях... Но сумерки на Пернштейн опустились неестественно быстро.

Казалось бы, мы только-только сели за стол. Вот я аккуратно опускаю на стол литровый «Ballantine's». Вот рядом с бутылью материализуются нехитрые мясные-сырные нарезки-закуски, заранее заготовленные предусмотрительным Лукасом. И вот уже бутылка пуста — разве что на донышках бокалов ещё что-то плещется, а за окном такая тьма, что не видно ни зги.

Повторная экскурсия по замку перенесена на завтра («Ничего, ещё раз всё тебе покажу!»), возможность остановиться в роскошных покоях упущена («Да ладно, чего уж, со мной оставайся в комнате спать! У меня всё равно кровать свободная»).

Пора на боковую. Свет выключен, внутричерепной навигатор поместили в ньютоновскую жидкость, у противоположной стены уже похрапывает Лукас, а от стены, у которой расположился я, так веет холодом, что согреться я смог лишь надев кофту и поплотнее укутавшись в одеяло.

На этой кровати подушка изначально лежала на той части, что ближе к двери и дальше от окна. Поэтому теперь, перед тем, как закрыть глаза, я немного напрягаю зрение и вижу сквозь окно — даром, что уж точно стеклянное — несколько маленьких звёздочек. Вот они какие — ночи вдали от светового загрязнения.

Мысли о космосе обволакивают меня, убаюкивают. Взглянув напоследок на звёзды, я засыпаю.

— — —

Не проспав, кажется, и нескольких минут нехотя разлепляю веки. Причина пробуждения становится понятна сразу: жужжание. Ноты, исполняемые одним источником сливаются в партию симфонического роя насекомых. Вот только где они? И как их столько набралось?

— Лукас? — зову я, повернувшись ко второй кровати, от которой меня отделяет всего несколько метров (но сейчас, то ли из-за напрягающего жужжания, то ли ещё почему, это расстояние кажется невообразимо большим). — Лукас?..