Вдоль всей косы, по ее середине, проходила грунтовая (а лучше сказать, песчаная) дорога (сейчас носящая название «улица Коса Пересыпь»), по которой каждый день «дикарям» привозили в цистерне питьевую воду (10 коп. за ведро). Запас продуктов они еженедельно ездили пополнять в деревню, заодно посещая местную баню…

Незабываемые впечатления у мальчишки остались от рыбалки. В первый год на рыбалку их приглашали соседи на своих самодельных плавательных средствах, которые были распространены в то время. Кто-то делал их в виде плотов из двух-трех накаченных камер от колес грузовых автомобилей, связанных между собой и скрепленных со сколоченной накладкой из досок; кто-то использовал одну большую камеру от трактора… Затем некоторое время они тоже возили с собой большие автомобильные камеры и доски, на месте преображая их в трехколесный плот, на котором сидели, погрузив ноги в воду и загребая веслами из фанеры. Позже его отец приобрел где-то шикарную списанную военную резиновую надувную лодку (с якорем и складными алюминиевыми веслами).

Выходили в море они рано утром, как рассветало, на расстояние метров двести-четыреста от берега и ловили бычков на донку (на глубине четырех-шести метров). Рыбы было очень много. Порой, отпустив леску и бухнув о дно увесистым грузилом с двумя крючками, ловцы успевали лишь приподнять его, как уже дергало бултыхавшейся добычей (иногда сразу на двух крючках). Для наживки использовались креветки, которых они ловили накануне вечером вдоль берега при помощи самодельного бредня, состоящего из куска тюлевой ткани, привязанной к двум палкам.

Когда солнце приближалось к зениту, рыболовы сворачивались и возвращались, привозя улов мешками (килограммов по пять, наверное). Рыбу жарили, солили и вялили, развесив гирляндами под палящим солнцем около палатки. Креветок тоже иногда ели, сварив и лузгая, как семечки, правда, те были мелковаты. С другой рыбой у них как-то не сложилось: пробовали ловить удочкой и спиннингом – попадалась тарань и редко селява… (Но их семье хватало и бычков.)

Тут хотелось бы непременно добавить несколько слов и о промысловой рыбалке, практикуемой деревенскими рыбаками на самом конце косы, у прорана – узкого пролива, отделявшего косу Пересыпь от ее продолжения с названием «Степановская». Проран являлся проходом в упомянутый широченный лиман Молочный, который, в свою очередь, формировал и очерчивал эти великолепные, уникальные береговые косы с другой стороны (противоположной от моря). Через этот проран из азовских вод в мелководный лиман ходила для нагула и на нерест рыба… Здесь же, по соседству, в поздние годы располагался небольшой палаточный городок вытесненных сюда «дикарей», растянувшись вдоль полосы морского прибоя в каких-нибудь двадцати метрах от кромки воды.

Рыбаки появлялись на двух моторных баркасах, шедших рядом, бок о бок, и останавливались, как правило, немного не доходя до прорана, на расстоянии около двухсот метров от берега – как раз напротив их палаток. Сбрасывая в воду длиннющую сеть одновременно с обоих баркасов (на корме которых находилось по половине сложенной горами этой нераздельной снасти), они постепенно отводили суденышки друг от друга и приближались к берегу, охватывая при этом значительный полукруг морского пространства. Вытащив на сушу концы сети, «бурлаки» начинали постепенно, тяжело и очень медленно вытягивать из моря ее огромную дугу.

Народа у рыбаков было мало, и они не отказывались от помощи мужчин из числа отдыхающих «дикарей», за что потом одаривали тех рыбой из своего улова. Так и отцу их семейства, который несколько раз участвовал в процессе вытягивания сети, доводилось получать в благодарность по несколько крупных рыбин кефали. Наисвежайшая (только что прыгавшая), приготовленная мамой мальчика на поддымливающем керогазе, она была незабываемого, умопомрачительного вкуса!

Окружающая детвора с любопытством наблюдала за процессом ловли, бегая по берегу и стоя на мелководье по пояс в воде. Прильнув вплотную к наружным боковым сторонам сети, ребятишки с восторгом провожали взглядом мечущиеся вдоль ячеистой преграды разнообразные рыбные стаи, заключенные в неотвратимо уменьшающемся озерце, стягиваемом безжалостной снастью. Какая-то часть сильных рыбин неизбежно ускользала, перепрыгнув через верх сети, несмотря на надставки заграждения, установленные по ее центральной части и выступающие из воды над поплавками где-то на полметра.