Пятое. Закат премиальной эпохи в литературе. В настоящий момент уже ясно, что литературные премии себя не оправдали. Лучшего не отбирают и потому чтение не пропагандируют, литературу не популяризируют. Вместо демократизации литературы, привнесения духа конкуренции, соревнования, они превратились в инструмент сословного отбора. Стали средством не расширения, а, напротив, сужения литературного пространства. Премии – показатель не литературных перспектив и реальных достижений, а литературной конформности. Совпадение же со вкусами жюри – соответствие иллюзорному представлению о литературе, существующему в их сознании, не более того. Для читателя они не являются надежным ориентиром в море современной отечественной прозы. Поэтому читательская литература станет литературой без премий, в том плане, что они не будут иметь в ней решающего значения. Лучшая премия для автора здесь – читательский рубль и внимание.
В условиях нормальной литературной ситуации можно было бы говорить о необходимости появления новой литературной премии, в которой отмечались бы авторы добротной миддл-литературы (последнее облегчило бы работу другим премиям, которые избавились бы от необходимости включать в списки беллетристику). Но в данный момент это приведет лишь к тому, что будет создан еще один шесток для ограниченного круга лиц.
Шестое. Нынешняя литература живет в режиме слабого интереса со стороны критики. Неожиданно оказалось, что критики у нас нет. Большинство пишет хронику текущего процесса. Не размышляет, а описывает и констатирует. Распространяют информацию. Продвигают тексты. При этом почти никогда их не разбирают и не оценивают по существу.
Ситуация в будущем может стать угрожающей. Не только потому, что критиков становится меньше. Не боги горшки обжигают, из молодых и не очень ребят и девчат можно всегда кого-нибудь найти. Проблема заключается в другом – в отсутствии общей потребности в тех, кто мог бы заниматься анализом, рецензированием и оценкой.
У критиков репутация хищников. Нападают на стада, губят редкие и вымирающие виды прозаиков и поэтов. Но хищники – санитары леса, разбираются с больными и немощными особями, улучшая тем самым породу. Лет через пять, скорее всего, делать это будет некому, потому что негде. Критика в толстых журналах, особенно та, что проходит под видом рецензий, абсолютно потеряла свой смысл. Она катастрофически запаздывает. Отклики на публикацию, книгу появляются там уже тогда, когда те стали историей. Количество интернетных площадок для критиков сокращается. Анна Наринская и Галина Юзефович на недавнем публичном обсуждении «Литература и критика» долго блуждали среди одной сосны – сайта «Горький», уверяя публику в обратном.
Дело действительно обстоит нехорошо, потому что в большинстве своем критика свелась даже не к рецензированию, а к информированию. Между тем, без критика невозможна читательская литература. Критик провоцирует обсуждение, задает его планку. Но ведь в ходе обсуждения могут возникнуть и неприятные для автора и издательства моменты. Нужна ли подобного рода отрицательная реклама? Поэтому пиар-литература, вне всякого сомнения, окончательному падению критики возрадуется.
Седьмое. Мы вступили в эпоху одноразовой литературы. Мало кто сознается в том, что пятисотстраничный роман ныне пишется для однократного прочтения. Большинство больше никогда его не перечитает. Во-первых, потому что новые книги продолжают выходить, и нет необходимости брать в руки старые. Во-вторых, книга элементарно устаревает, и процесс ее старения идет в современный период темпами куда большими, чем раньше. В-третьих, она так написана, что любоваться ею и вновь обращаться к прочитанному не имеет смысла. На этом «в-третьих» и построена пиар-литература, которая держится принципа «одноразовое – значит плохое». Зачем стараться, когда всего-то надо спихнуть текст один раз.