Самое большое влияние на Влада Макарова оказала английская школа свободной импровизации, Music Improvisation Company: Дерек Бейли, Иван Паркер, Джон Стивенс. Дерек Бейли, теоретик школы, определял неидиоматическую импровизацию как импровизацию, не опосредованную никакими существовавшими до сих пор музыкальными стилями, школами, практиками. Это как бы спонтанная речь на своем собственном особенном языке. Главный принцип такой музыки – отрицательная эстетика, состоящая из запретов: запрет на штампы, цитаты, аллюзии, запрет на мелодии, регулярности какого-то ни было рода – ритмические, мелодические, гармонические, интонационные. Спонтанность и нарочито высокая степень непредсказуемости. В идеале – это должно было напоминать речь афазика, некая глоссолалия, радение, «вещание на языках неведомых». Если музыка самого Дерека Бейли довольно однообразна и скорее иллюстрирует его собственные теоретические декларации, то другие английские музыканты, такие как Иван Паркер, Тревор Уоттс, Гэвин Брайэр достигали при этом очень высокой степени энергетической насыщенности и экспрессивности. Для непредвзятого уха свободная импровизация на первый взгляд немного напоминает американский фри-джаз и поствебернианскую современную академическую музыку (до распространения минимализма!). Вокруг Макарова в Смоленске сложилось некое подобие школы, он оказал большое влияние на местного барабанщика Михаила Юденича, вологодского саксофониста Эдуарда Сивкова и автора этих строк.

Следует отметить, что в СССР существовали и смежные направления – это линия полистилистики в новом джазе, воплощенная в первую очередь композитором и пианистом Вячеславом Ганелиным и музыкантами его трио ГТЧ – по первым буквам фамилий: Владимир Тарасов, Владимир Чекасин и другие позднее). Ганелин родился в Красково, в Подмосковье, но в детском возрасте с родителями переехал в Вильнюс, где и состоялся как академический композитор, автор сочинений для оркестра, театра музкомедии и т. д. Приблизительно с 1969 года он пробует себя в джазе, первоначально в стиле Билла Эванса (кул-джаз). В 1971 году он переманивает в Вильнюс архангельского барабанщика Владимира Тарасова, и они начинают выступать дуэтом приблизительно в том же стиле. В середине 70-х к ним примыкает уральский саксофонист Владимир Чекасин. Музыка трио Ганелина воспринималась слушателями как авангард, как радикальный прорыв. В то же время основой музыки была полистилистика, свободное оперирование любыми музыкальными стилями с высокой степенью импровизации, а за счет личной экспрессивности солиста – Владимира Чекасина – еще и энергетически невероятно насыщенной. Надо заметить, что если для неподготовленного слушателя музыка ГТЧ казалась свободной импровизацией, то для более искушенного она была как бы современной академической музыкой, но не вялой, а энергетически обогащенной. Условно можно провести аналогии между ГТЧ и музыкой Альфреда Шнитке. Все три музыканта ГТЧ работали в СССР от Литовской филармонии – и этим как бы обходили ограничения, налагаемые на советских/российских музыкантов.

Со второй половины 70-х аналогичную, но чуть более джазовую линию стал проводить джаз-ансамбль «Архангельск» (от джаза до фри-джаза). Интересно, что основатель и руководитель ансамбля саксофонист Владимир Резицкий (1944–2001) играл намного современней, чем Чекасин. По существу, Владимир Петрович Резицкий был первым саксофонистом, который играл на саксофоне столь же современно, как лидеры европейского авангардного джаза – Петер Брётцманн, Виллем Бройкер, Иван Паркер – мелкой техникой, изобиловавшей резкими взрывами, как бы с пунктирным, нервным, извилистым и немного хаотичным голосоведением. Помимо Владимира Резицкого хотелось бы отметить архангельских барабанщиков Олега и Николая Юдановых, пианиста и клавишника Владимира Турова, контрабасиста Николая Клишина и вокалиста Константина Седовина.

«Архангельск» Владимира Резицкого стал первым российским коллективом новоджазовой направленности (трио ГТЧ все-таки работало от Литовской филармонии). Помимо огромной просветительской деятельности, а музыканты играли в Архангельской филармонии до 15 концертов в месяц, Владимир Резицкий организовал первый в России фестиваль новоджазовой направленности, который так или иначе существует пусть под другими названиями до сих пор, уже после смерти самого Владимира Петровича. В Архангельск приезжало множество музыкантов из США, Европы и Японии, организовывались поездки для музыкантов и слушателей на Соловецкие острова, где также проходили концерты, и не только – особенностью фестивалей там было живое непосредственное общение музыкантов-импровизаторов на публике. По сути, в 80-е годы Архангельск стал новоджазовой столицей России. В настоящее время многодневные фестивали, увы, сократились до джазовых «тезисов».