К концу вечера Пол окончательно убедил себя в правильности своей мысли.

Пробуждение в субботу утром развеяло его иллюзии. По правде говоря, он даже сомневался, что это было пробуждение, так как высокочастотный звонок, казалось, звучит громче, настойчивее и в более ранний, чем обычно, час. На улице еще было темно.

Пол быстро оделся и выбежал в коридор, смешавшись с массой таких же, как он, испуганных, кротких и несколько не в своей тарелке людей.

— Вперед… марш!

Длинные ряды фигур шагали в конец коридора, спускались по лестницам и собирались в освещенном внутреннем дворике. Расположенные на крышах и высоких стенах прожекторы были повернуты в сторону людей, которые, быстро разделившись на взводы и роты, замерли в ожидании. Охваченные ужасом и дурными предчувствиями, люди мрачно молчали.

Страх передался и Полу. Никогда раньше ничего подобного не случалось. Пожалуй, не стоило надеяться на лучшее.

Что они собираются делать? Наверное, будет сообщение об убийстве двух человек. Ну и что потом? Будут ли они требовать, чтобы виновный назвал себя? Или будут интересоваться, не может ли кто-нибудь предоставить необходимую информацию?

Затем, как это ни странно, Пол успокоился. Если они выстроили всех здесь, значит, им не известно, кто совершил преступление, так? Это вселяло надежду. Правда, расследования не избежать. Это и так видно. Будут задавать различные вопросы. Будут интересоваться, кто где находился. Следует быть осторожным, но главное — он должен помнить, что власти пока не знают, кто убийца, и, если он будет осторожен, они этого никогда не узнают.

Ни единый звук не нарушал тишины. Громкоговорители молчали. Молчали и длинные шеренги мужчин, оставшиеся наедине со своим ужасом. Возможно, власти решили страхом сломить их душевное равновесие и только после этого перейти к опросу.

Прошло полчаса. Было все еще темно. Никто не нарушил строя, не кашлянул и не топнул ногой. Единственным звуком было завывание ветра над высокими стенами.

Больше всего Пола волновали прожекторы. Казалось, они светят ему прямо в душу. Он попытался прищуриться, закрыл глаза и почувствовал, как через несколько секунд его тело стало качаться. Он должен стоять прямо, не падать, ничем не привлекать к себе внимания. Прекрасно понимая это, Пол старался не обращать внимания на яркий свет и думал о том приятном, что произойдет после окончания испытания. Должно же оно когда-нибудь закончиться?

Многочисленное оборудование комплекса 55 обслуживали сотни тысяч людей. Ежедневно многие из них отправлялись в клиники смерти. На вакантные места поступали рекруты с Молодежных Ферм. Убийство двух представителей обслуги приостановило работу комплекса, но долго продолжаться это не могло. Рано или поздно все должно вернуться на круги своя.

Нормально… супружеская спальня с Кэрол… чтобы поговорить… поговорить наедине… конец смертельному одиночеству.

Пол понимал, что даже при наличии подслушивающих микрофонов и подсматривающих телемониторов супружеские пары могут добиться уединенности.

— Первая рота, напра-во! Вперед, шагом м-марш!

Звук топающих ног, и сотня мужчин покинула внутренний двор. Слушая крики команд, Пол установил, куда они направляются — к Залу Развлечений, который примыкал к спальному корпусу. Что их там ожидает? Вряд ли что-то действительно страшное. Вот если б они выходили за ворота, тогда бы он чувствовал себя менее уверенно.

Прошло еще несколько минут. Возможно даже четверть часа. Свет становился невыносимым. Рассвета все еще не было. Пол был во второй роте. Возможно, он сумеет выкрутиться, хотя ноги его схватывали холодные судороги. Внезапно он почувствовал приступ головокружения. Огни прожекторов плясали прямо перед ним. Он зажмурил глаза, но прекратить мелькание огней не мог. Это становилось невыносимым.

— Вторая рота!

Он маршировал, благодарный судьбе за то, что вновь способен двигаться. Да, они шли в Зал Развлечений. Два охранника держали дверь распахнутой. Громко топая, вся рота вошла в огромный зал.

Опять море света, но уже не вызывающего боли.

Приглушенный шум человеческих голосов. Рота прошла в дальний конец зала и выстроилась в одну шеренгу. На них больше не обращали внимания, однако расслабиться они не могли. Страх все еще сковывал их. Люди молчали, не решаясь шептаться и делать какие-либо предположения.

В конце концов шеренга выстроилась, и их начали по одиночке пропускать через небольшую дверь. Пол шел примерно двадцатым. Он заметил, что один человек проходит через дверь примерно за тридцать секунд. Он все еще спокойно ожидал своей очереди, полагая, что все эти долгие маневры — лишнее свидетельство беспомощности властей.