— Боря, только никому не говори.

— О чем?

— Как пил кофе. Засмеют, потому что эти снотворные обыграли уже все авторы детективов.

— Ну и что? Киллеров тоже обыграли, а они есть и будут.

Огрызнулся, а самого прошибла запоздалая противная мысль: оперативник, называется. Расселся пить кофе у незнакомой девицы, у преступницы. Но я не знал, что она преступница. В американских фильмах детективы пьют виски даже на месте происшествия.

— Сергей Георгиевич, я нашел убийцу.

— А почему ты уверен, что это она?

— Потому что испугалась и сбежала.

— А если ей не понравился цвет твоих рыжих волос?

— Все-таки я нашел ее. — Упрямства мне не занимать.

— Нашел? Так где она?

— Знаем ее имя…

— А сколько Кир в многомиллионном городе? А в пригородах? А если она вообще приезжая?

О Рябинине говорили по-разному. Волокитчик: ни одного дела в срок не расследовал. Зануда: на допросах берет измором. Высокомерен: презирает тех, кто сидит у телевизора и не читает книг. Лейтенант Тюнин утверждал, что сам-то Рябинин читать не умеет: по слогам, полчаса бумагу мусолит. И тугодум, как древний старик, хотя ему пятьдесят. Весь его букет мне вспомнился, потому что меня он раздражал чем-то другим. Апломбом, что ли?

— Сергей Георгиевич, мое дело собирать информацию.

— Где она?

— Уже сообщил о подозреваемой…

— Где результаты осмотра квартиры? Где допрос хозяйки? Где твоя чашка, в которой могло остаться снотворное? Где ее чашка с отпечатками пальцев?

Я обомлел. Нет, не от его обвинений, а от собственной тупости. Азы криминалистики. Не знал про отпечатки пальцев? Одурел от снотворного. Или от радости, что нашел преступницу.

— Боря, едем.

— Куда?

— На место происшествия.

— Опять убийство?

— Едем на квартиру, где ты пил кофе.

Следователи нередко осматривают места, где развивались криминальные события. Речь не о месте убийства, а, допустим, прослеживается путь преступника, его скрытые квартиры, тайники с оружием, разные явки… Рябинин же собрал полную оперативную бригаду. Он, следователь; я, оперативник; эксперт-криминалист и двое понятых. Лишь доктора не взял.

Хозяйка оказалась дома. Ее удивление по мере наших действий возрастало. Сперва ввалилась толпа мужиков, начала все осматривать и вынюхивать, опылять порошком дверные ручки и подоконники; а когда эксперт откатал ее пальчики, она вообще впала в шок. На вопросы следователя отвечала дремотно и не сразу.

Впрочем, ничего нового: знала только имя жилички. Но Рябинин, потряхивая кудлатой головой, лип с вопросами:

— Мария Егоровна, вы же квартиру проверяли?

— Раз в неделю.

— Кто-нибудь к жиличке приходил?

— Никого не видела.

— За весь месяц?

— Одного видела, — вспомнила хозяйка и кивнула на меня: — Дрых на диване.

Понятые — два пенсионера — уставились на меня, видимо, решив, что я задержан, как тот самый дрыхнувший на диване. Рябинин их не разуверил, продолжая допрос:

— Мария Егоровна, утром Кира расплатилась и не ушла?

— Звонить осталась.

— А ключи?

— Я взяла. Замок-то захлопывается.

Мне казалось, что вопросы у следователя кончились. Чего воду в ступе толочь? Но Рябинин толок:

— Мария Егоровна, раз в неделю заходили… Ничего не замечали?

— В смысле безобразий?

— В любом смысле.

— Не замечала.

— А в смысле пустяков?

— Замечала: свету Кира жгла много, плиту макаронами заляпала… Бутылками из-под пива всю кухню заполонила…

Одутловатое лицо женщины выражало, по-моему, задавленную усмешку. Солидный пожилой мужчина в очках расспрашивает о чепухе. Да и понятые с экспертом томились. Рябинин же невозмутимо поправил очки.

— Мария Егоровна, при последнем посещении квартиры на что-нибудь обратили внимание?

— Нет.

— На пустяк, на мелочь, на ерунду…

— Ну, если на ерунду… Ковер был загнут.

— Покажите, где.

Хозяйка встала между столом и дверью и загнула довольно-таки большой угол ковра:

— Наверное, девка споткнулась после пива.

— Мария Егоровна, что еще?

— Ну, чего… Пиво она пролила у дивана, пятно величиной с таз. Видать, целую бутылку шуранула. До сих пор не просохло.

Рябинин опустился на колени и посеменил к дивану. Блеклая зелень ковра в том месте темнела сочно, как орошаемый лужок на краю выгоревшей степи. Следователь разглядывал его под разными ракурсами, гладил, нюхал… И подключил криминалиста… Неужели он думает, что это кровь?