— Боря, поработай с жильцами дома.

— На предмет?

— Может, кто-нибудь видел, как труп волокли из этой квартиры в машину.

— Считаете, что здесь убили?

— Да.

— Сергей Георгиевич, но это не кровь.

— Конечно, не кровь. Это вода.

Эксперт подтвердил — вода. В квартире мы ничего не нашли, не нашел я и свидетелей. Не было и отпечатков пальцев Киры. Рябинин удивился:

— Неужели она все протерла?

Уже в прокуратуре я все-таки его спросил:

— Сергей Георгиевич, какая связь между пятном на ковре и смертью Зятькова?

— Я же говорил, что его утопили. Вода в желудке, вздутые легкие…

— Утопить можно только в ванне.

— Женщине? Надо раздеть, утопить, потом одеть…

— Можно не раздевая.

— Мы нашли Зятькова сухим.

— Где же его утопили? На диване?

— Именно. У него на крыльях носа гематома.

— Ударили что ли?

— Топили.

— Не врубаюсь, Сергей Георгиевич…

— Сперва кофе со снотворным, сильным, как и тебе. Видимо, уснувшему на всякий случай связали руки. Есть такой способ убийства: зажимают нос, человек начинает дышать ртом, в рот вливают воду, а нижнюю челюсть сильно прижимают к верхней. Рот и нос закрыты, дышать нечем — все. Для смерти достаточно стакана воды.

— Ну, а что делать с трупом?

— Первый этаж, подогнала машину и выволокла ночью. Хотя бы под видом перепившего.

Просто. Может быть, я еще мало проработал в уголовке, но слова «убить человека» не укладывались в сознание. Не оскорбить, не избить, не отобрать имущество и даже не испортить жизнь, а отобрать ее. Это уже за пределами — дьявольщина. На убийство способен лишь дьявол. Или дьяволица? Рябинин набросал примерный план, как изловить ее, дьяволицу. Используя внешнее описание Киры, пройтись по близлежащим от квартиры общественным местам — магазинам, салонам, кафе — и расспросить; побывать во всех риэлторских конторах — возможно, она занималась жилищным бизнесом; поискать через адресное бюро — в конце концов, молоденьких Кир в городе не так уж много…

Но… Не жуй, не глотай — только брови поднимай.

Наш с Тюниным кабинетик таков, что вытянутой ногой я могу пнуть его стол. Когда он говорит по телефону, мне голос в трубке слышен. Одно утешение: редко мы бываем в кабинете — все бегаем.

Тут сошлись. Обменявшись оперативными новостями, предались легкому трепу. Мишка Тюнин сообщил, что в этом сезоне доминирует рыжий цвет — намекнул на мою шевелюру; я рассказал, что входят в моду дамские ошейники, имея в виду любвеобильность; он употребил выражение «сексуальный пораженец», намекая на мою разборчивость; я ввернул про римскую империю, погибшую не от нашествия варваров, а от импотенции…

Нашу перепалку пресек телефонный звонок. Я снял трубку. Голос тихий и очень далекий спросил:

— Лейтенант Леденцов?

— Так точно.

— Это Зятькова…

— Слушаю, Анна Кимовна.

Видимо, мой голос тоже стал тихим и далеким, потому что меня скребло чувство вины — милиция всегда в ответе. Но у меня вина конкретная, индивидуальная, что ли: я упустил преступницу. Трубка совсем умолкла. Я крикнул:

— Да-да, Анна Кимовна!

— Я вспомнила, кто такая Кира…

Я молчал, боясь ее спугнуть. Почему-то выжидала и она. Разумеется, не вытерпел я:

— Так кто же?

— Кира — это женщина, которой муж продал машину…

При упоминании о муже моя мысль как бы отлетела на то утреннее шоссе. Лицо покойника с живым взглядом, следящим за мной… Не помогает ли он следствию? Дважды вмешалась случайная положительная сила. Первый раз лежала бумажка с именем и телефоном этой Киры; лежала на дне коробки, хотя по времени быть бы ей сверху; лежала под фотографией Зятькова. И вот наверняка второе вмешательство: жена вспомнила эту Киру.

Теперь, как говорится, дело техники.

В ГАИ новая хозяйка «Москвича», разумеется, была зарегистрирована. Не женская фамилия: Гайкина Кира Петровна. Не буду рассказывать, как ее забирали, делали обыск и допрашивали — я пишу не детектив. Но на одном сладостном моменте остановлюсь…

Звоню в дверь. Она открывает. Брючный бархатный костюм цвета густого изумруда, светло-кремовые волосы, узко-припухшие глазки… Мэрилин Монро. И я ласково спрашиваю:

— Кира, не угостишь ли чашечкой кофе?

Разумеется, на допросе у Рябинина она ни в чем не призналась. Зятькову не звонила и к себе не приглашала. Никаких долларов не видела и о них не слышала. Почему я отключился после чашки кофе, не знает: мне рекомендуется проверить здоровье — не диабет ли?