От последних слов сержанта у Генриха страшно заколотилось сердце, дышать стало тяжелее и бросило ненадолго в жар.
“Жуть! Это же описания моего дяди... Все подходит, кроме краски только что.” - замелькали панические мысли. Но затем он взял себя в руки, успокоился и разум опять смог критически размышлять: «Значит вся суета в городе как-то связана с граффити и организацией, с которой общается дядя. Наше поведение становится очень рискованным, нужно уговорить дядю перестать заниматься незаконны радиовещанием и уничтожить аппаратуру. Надеюсь, шпионы его не сильно загипнотизировали и можно спасти от их влияния”.
Обстановка, царящая в городе и наставления в школе все-таки убедили мальчика в том, что Сэм сотрудничает со шпионами. Генрих осознавал, что тоже становился соучастником преступления, но дядю бросить или сдать он не мог.
”Это же часть моей семьи и один из немногих близкий человек, с кем можно пообщаться по душам и открыть свои переживания. Просто настал трудным момент и теперь надо проявить заботу и преданность. Я его нейтрализую как шпиона, и он не будет угрожать опасности, главное, чтобы никто не узнал об этом. “ - думал мальчик, возвращаясь с учебы домой вечером. Он пытался найти компромисс, чтобы не выбирать между родиной и семьей.
Придя, Генри ощутил огромное морально облегчение, как будто с плеч свалилась гора. Он сначала не мог понять и гадал в чем дело. Но потом дошло, что ему теперь не нужно долго и мучительно размышлять в поисках правды. Выбрав привычную картину мира за истину и план действия, мальчик сильно упростил жизнь и, наконец, успокоился.
Дядя опять пришел домой поздно, когда уже стемнело. Он устало сбросил обшарпанные ботинки с торчащими нитками, аккуратно повесил фабричную униформу и направился в кухню. Оттуда до Генриха донесся веселый художественный свист.
“Опять в он хорошем настроении” - заметил мальчик и пошел на мелодию.
-О, Генрих, рад тебя видеть! Как дела в школе? И как твое самочувствие? А то последние дни ты сам не свой - мужчина прекрасно понимал причину состояния племянника, но решил зайти издалека.
-Я тоже счастлив тебя видеть, дядя. - парень неловко улыбнулся впервые за несколько дней, чем приятно удивил Сэма. -Все как обычно, особых успехов нет, но с трудом получается сдавать работы. У нас после тех событий начали проводить усиленные уроки по шпионологии. Говорят, по всему городу орудуют диверсанты, даже пригнали откуда-то солдат в необычной форме, для безопасности. Я их видел, очень они потрепанные какие-то.
Мужчина мгновенно поник и веселое настроение как рукой сняло. По морщинистому лицу было заметно - он что-то вспоминает. Генрих догадывался, о чем примерно думает дядя и почему расстроился после его слов. Хотя мальчик пытался не напоминать сразу о той встрече в руинах.
-Генрих, я рад, что ты отошел и стал веселее, а то тяжело было смотреть на тебя эти дни. Так повлияла тогда информация, которую я рассказал?
-Да, я очень много думал об этом, даже сегодня. - перешел на шепот мальчик. - Знаешь, дядя, сейчас опасное время настало, нужно быть очень осторожными. Нас в школе обучают, как определять шпионов, а военные и разведка об этом еще больше знают и легко найдут любых диверсантов.
-Генрих, я же объяснял, почему я не шпион… Я считаю себя настоящим патриотом страны и хочу ей только процветания. И общаюсь, я не со шпионами, а с единомышленниками, которые тоже хотят улучшить нашу страну.
-Она и так самая лучшая, дядя. Почему ты это не видишь?
-Я вижу нищету разруху и тотальный обман! Не понимаю, как ты это не замечаешь вообще. Просто нужно жить в реальном мире, смотреть внимательно на него, а не на истории о величии и могущества.
-Что плохого в этом? Классно, что нам это рассказывают о силе страны и прививают любовь к родине. У нас много очень хорошего в стране, только вот времена не простые и нужно подождать.
-В том то и дело, что даже если это могущество есть, то оно не наше, а власти, чиновников и владельцев крупных фабрик. Мы же, люди, ничтожны в своем отечестве, у нас нет права даже хоть что-то самим выбрать. Все решают сверху - где жить, с кем жить, где работать. Чем питаться, и то диктует государство и кормит нас какими-то помоями. Где же это могущество в нашей повседневной жизни ты видишь?