Он написал:

Они никогда не взбунтуются, пока не станут сознательными, а

сознательными не станут, пока не взбунтуются.

Прямо как из партийного учебника фраза, подумал он. Партия, конечно, утверждала, что в былые времена джоберам жилось намного хуже, их морили голодом и пороли, женщин заставляли выполнять тяжёлую работу (между прочим, они и сейчас её выполняют), дети вместо школы вынуждены были идти работать на фабрики. Но одновременно, в соответствии с принципом двоемыслия, партия учила, что джоберы по своей природе низшие существа. Главное, чтобы они трудились и размножались. Тяжелый физический труд, заботы о доме и детях, мелкие свары с соседями, футбол, пиво и, главное, видеоигры — вот и все, что должно их волновать. Поэтому управлять ими несложно. Среди них всегда вращаются агенты полиции мыслей — выявляют и устраняют тех, кто мог бы стать опасным; но приобщить их к партийной идеологии не стремятся. Считается нежелательным, чтобы джоберы испытывали большой интерес к политике. От них требуется лишь примитивный патриотизм — чтобы взывать к нему, когда идет речь об удлинении рабочего дня или о сокращении пайков. А если и овладевает ими недовольство, то оно ни к чему не ведет, ибо из-за отсутствия общих идей обращено только против мелких конкретных неприятностей. Большие беды неизменно ускользали от их внимания. У огромного большинства джоберов нет даже видеокранов в квартирах. В их кварталах поэтому почти нет общественных видеокранов и камер слежения. В своё время пытались ставить, но джоберы попросту их разбивали, так что в конце концов проще не устанавливать их вообще.

Порядок там поддерживался не столько полицией, сколько силами местной самообороны, а попросту говоря, отрядами местных мафиози. К счастью, партийных они обычно не трогали – если только те вели себя «в рамках приличий» и не искали приключений на собственную голову. Приходилось лишь переплачивать за товары в магазинах – это и было налогом за возможность беспроблемного пребывания на территории джоберов. Однако, учитывая, что многие товары в партийных магазинах попросту невозможно было купить, цена не казалась чрезмерной. Единственное, банковские карты в подобных магазинах чаще всего не принимали, да и не стоило светиться – информация, где приобретён товар, сразу же поступала в банк «Великая Остазия» (других банков давно уже не существовало), а оттуда прямиком в полицию. Якобы для пресечения деятельности неких террористических организаций. Каких именно, не объяснялось, а выяснять подробности было чревато неприятностями. Впрочем, те же торгаши могли помочь с обналичиванием денег – за соответствующий процент, разумеется. Как им это удаётся, Егор не интересовался – в конце концов, у каждого свой бизнес. Но подобной услугой пользовался регулярно.

Ещё одним полезным знакомством оказался сторож супермаркета, расположенного как раз на границе между районами. За пару монет он соглашался взять на хранение твой мобильный – ведь по номеру легко можно отследить перемещения его владельца. А так - увлекательное путешествие по полупустым секциям супермаркета (где на полках подчас не было выставлено ничего, кроме товаров, не пользующихся никаким спросом вроде галош). И даже если вдруг кому-то приспичит тебе позвонить (что в реальности случалось крайне редко – сам он звонил лишь в случае острой необходимости, да и среди его знакомых болтунов не наблюдалось) можно было отговориться – посреди магазинной суеты попросту не услышал звонок.