И вот теперь Личжэн появился лично - стоял, глядя сверху серьезно и не без сожаления. Лицо его с опухшими подглазьями и резкими носогубными складками казалось снизу грубым и утомленным. Он выглядел старше, чем Егору помнилось. Рука его лежала на рычаге с круговой шкалой, размеченной цифрами.

— Я сказал вам, — обратился он к Егору, — что если мы встретимся, то — здесь.

— Да, — ответил Егор.

Без всякого предупредительного сигнала, если не считать легкого движения руки Личжэна, в тело его хлынула боль. Боль устрашающая: он не видел, что с ним творится, и у него было чувство, что ему причиняют смертельную травму. Его тело словно безобразно скручивалось и суставы медленно разрывались. От боли на лбу у него выступил пот, но хуже боли был страх, что хребет у него вот-вот переломится. Он стиснул зубы и тяжело дышал через нос, решив не кричать, пока можно.

— Вы боитесь, — сказал Личжэн, наблюдая за его лицом, — что сейчас у вас что-нибудь лопнет. И особенно боитесь, что лопнет хребет. Вы ведь об этом думаете, Егор?

Егор не ответил. Личжэн отвел рычаг назад. Боль схлынула почти так же быстро, как началась.

— Это было сорок, — сказал Личжэн. — Видите, шкала проградуирована до ста. В ходе нашей беседы помните, пожалуйста, что я имею возможность причинить вам боль когда мне угодно и какую угодно. Если будете лгать или уклоняться от ответа или просто окажетесь глупее, чем позволяют ваши умственные способности, вы закричите от боли, немедленно. Вы меня поняли?

— Да, — сказал Егор.

Личжэн несколько смягчился. Он задумчиво поправил очки и прошелся по комнате. Теперь его голос звучал мягко и терпеливо. Он стал похож на врача или даже священника, который стремится убеждать и объяснять, а не наказывать.

— Я трачу на вас время, Егор, — сказал он, — потому что вы подавали надежду. По крайней мере, не казались столь безнадёжными, как большинство других. Однако вы психически ненормальны. Вы страдаете расстройством памяти. Вы убедили себя, что помните то, чего никогда не было. К счастью, это излечимо. Сами себя вы лечить не желаете, хотя достаточно было небольшого усилия воли. Даже теперь, я вижу, вы цепляетесь за свою болезнь, полагая, что это доблесть. Возьмем такой пример. С какой страной воюет Остазия?

— С Океанией.

— Хорошо. Океания всегда воевала с Остазией, верно?