Для начала она попыталась вспомнить человека, которого ей было бы не жалко убить, но такого не нашлось. С закрытыми глазами Аня нахмурилась и представила абстрактного человека, чей час пробил. Это оказалось легче – если бы ее в самом деле осенило божественным знанием, что такова судьба, она могла бы, наверное, привести ее в исполнение. Лежа на кровати, Аня в деталях обдумывала, как взяла бы ножницы и перерезала нитку. Ей казалось, что она даже слышит звук, с которым смыкаются лезвия, и видела, как отрезанная нитка медленно падает к ее ногам. И после этого кто-то погибает? Нет, это она представить уже не могла. Кто она такая, чтобы распоряжаться чужой жизнью? Ощутив прилив раздражения к себе, Аня распахнула глаза. Это всего лишь фантазия, сказала она себе, тебе что, и помечтать уже сложно? Ей было сложно.

Она машинально обвила цепочку вокруг указательного пальца. Родившаяся следом мысль заставила ее на секунду похолодеть. Она могла бы проверить все прямо сейчас, до выхода. У нее ведь уже есть вещь, принадлежащая человеку.

Аня изумленно посмотрела на цепочку на пальце. Вот же она, чужая судьба, у нее в руках. Завязать узелок? Но даже если дежурная забеременеет, во что Ане верилось с трудом, она-то ее после сегодняшнего дня больше не увидит, а значит, и не узнает. Для проверки этот способ не годился.

Что же тогда, порвать ее? Цепочка была совсем тонкая, труда это не составит. Аня сняла ее с пальца и поднесла к глазам. Она слабо мерцала в полутьме. Порвать – и дежурная умрет. Аня даже содрогнулась. Она торопливо сжала цепочку в руке и спрятала руку под себя. Нет, ни на чью смерть она не была готова. Со смесью облегчения и досады Аня подумала, что мойры из нее не выйдет. Даже воображать себя наделенной этой силой было неприятно: радости от нее она бы не почувствовала, от сомнений бы не избавилась. Наверное, если на свете и существовал единственно верный тест на мойр, то это был он: Аня просто не могла обладать никаким божественным даром, потому что никогда не заставила бы себя им воспользоваться.

Дверь лязгнула, и Аня сразу же вскочила, стукнувшись головой о верхний ярус кровати. Из глаз посыпались искры. Потирая ушибленную макушку, она пропустила, что ей сказала блондинка-полицейская.

– Три часа, – повторила та. – Выходите.

Морщась от боли и продолжая потирать шишку, Аня подхватила пакет с вещами и посеменила к выходу. Блондинка наблюдала за ней с улыбкой. Аня вышла в коридор, и полицейская замкнула дверь. “Эта дверь закрывается за мной в последний раз”, – подумала Аня.

Они вышли в дежурную часть.

– Садитесь, – сказала блондинка, кивнув на стул, – надо документы заполнить.

Она вынесла из кабинета какие-то тетради и положила их перед Аней. Дежурной в кабинете не было.

– А где она? – спросила Аня, кивнув на кабинет.

– У начальника. Сейчас придет, ей надо будет вам справку об освобождении выдать. Придется немного подождать. Но вы заполняйте пока, я вам телефон принесу.

Аня, не садясь, покорно расписалась несколько раз напротив своей фамилии. Блондинка вынесла ей телефон, потом открыла камеру хранения и помогла вытащить сумку. Дежурная не возвращалась. Аня почти приплясывала от нетерпения. “Где ее носит?” – думала она, но так радовалась, что даже не могла разозлиться по-настоящему.

Прошло несколько минут. Найдя в сумке свои шнурки, Аня принялась вдевать их в кроссовки. Эта возня ненадолго отвлекла ее. Наконец в коридоре раздались шаги, и Аня вскочила.

Скрипнула решетка, из недр спецприемника к ним вышла дежурная. Сделав два шага по инерции, она остановилась как вкопанная, разглядывая Аню своими птичьими пустыми глазами. Аня разглядывала ее в ответ, ощущая почти брезгливость.

– Что она здесь делает? – спросила дежурная.

Аня еще не поняла, что произошло, но почувствовала, как сердце упало, а желудок, наоборот, подпрыгнул.

– Освобождается, – ответила блондинка.

Дежурная отставила ногу и сложила руки на круглом животе.

– Нет, – сказала она, раздельно произнося каждое слово. – Она освобождается не сегодня.

– Как? – прошептала Аня одними губами, а может быть, только подумала и не прошептала вовсе.

– Как? – спросила блондинка и нахмурилась.

Дежурная улыбнулась. Аня видела только один ее маленький рот, который неожиданно пополз в разные стороны.

– Я только что разговаривала с начальством, – с удовлетворением произнесла дежурная. – Суд не засчитал ей день в ОВД. Она остается.