— Значит, мы сделаем вдвоем то, что вам не удалось, — твердо сказал Дэвис. — Здесь полно дров. Обломки моего бедного судна… И, к несчастью, еще много других. Потому что, если шхуна не уйдет, если другие суда не увидят маяк Эстадоса, кто знает, не произойдут ли новые бедствия?..

— В любом случае, — заметил Васкес, — Конгре и его банда не могут оставаться здесь, и шхуна уйдет, я в этом уверен, как только погода позволит ей выйти в море.

— Почему? — спросил Дэвис.

— Они знают: подходит срок смены смотрителей.

— В это время придет судно?

— Да, авизо «Санта-Фе» из Буэнос-Айреса. Десятого марта, а может быть, даже раньше… А сегодня уже восемнадцатое февраля!

Дэвис подумал о том же, о чем думал Васкес.

— Но это меняет все! — воскликнул он. — Пусть непогода затянется надолго, и дай Бог, чтобы эти негодяи были еще здесь, когда «Санта-Фе» бросит якорь в заливе Эльгора!

Они были здесь, приведенные инстинктом грабителей, Конгре, Каркайте и с ними дюжина пиратов. Раз неподалеку разбилось судно (это, конечно, было замечено с галереи маяка), то почему бы не воспользоваться случаем и не порыться в обломках, не попытаться увеличить ценность груза, который унесет шхуна?

Услышав крики пиратов, Васкес тут же приблизился к входу в пещеру, стараясь оставаться незамеченным. Через минуту рядом с ним оказался Джон Дэвис.

— Я хорошо себя чувствую, — ответил он на предложение Васкеса отдохнуть. — И тоже хочу посмотреть на этих бандитов!

Помощник капитана с «Сентыори», не менее решительный и энергичный человек, чем Васкес, был из тех американцев, что наделены железным характером, и, как говорится, живуч как кошка, раз уцелел после крушения парусника. К тому же он был превосходным моряком. Служил старшим боцманом во Флоте Соединенных Штатов, затем перешел на торговые суда. После возвращения «Сентьюри» в Мобил капитан Стюард собирался уйти иа покой, и хозяева судна хотели назначить Дэвиса на его место.

Грабители находились в двух сотнях шагов от пещеры, и их легко было разглядеть. Они туго перетянули поясами непромокаемые плащи, чтобы не забрался ветер, и крепко застегнули под подбородком зюйдвестки. Им явно трудно было устоять под порывами ветра: иногда приходилось цепляться за обломки судна или за камни, чтобы не упасть.

Поиски ценностей — а кое-что все-таки удалось вытащить из-под обломков! — продолжались часа два, потом Каркайте и двое других бросились с топорами к гакаборту, который находился всего в двух-трех футах над землей.

— Что они делают? — спросил Васкес. — Разве судно недостаточно разрушено? Зачем они его приканчивают?

— Я понял, чего они хотят! — ответил Джон Дэвис. — Уничтожить название и скрыть принадлежность судна, чтобы никто никогда не узнал места гибели «Сентыори».

Дэвис не ошибся: через несколько минут появился Конгре с американским флагом в руках и разорвал этот флаг в мелкие клочки.

— Негодяй! — воскликнул Дэвис. — Флаг моей страны!..

Васкес едва успел схватить его за руку: не владея собой, он хотел бежать на берег.

В четыре часа пираты сели в шлюпку, нагруженную доверху, подняли парус и вскоре уже исчезли из вида.

Вечером шквал еще усилился, ночь была ужасной.

— Хоть бы их шхуну в щепки разнесло, — повторял Джон Дэвис, — а следующий отлив унес бы их в море!

Утром море и небо смешались. Буря продолжалась весь день и всю следующую ночь. Слава Богу, за это время ни одно судно не показалось у острова. Понятно, что они старались как можно дальше обойти эти страшные берега Магеллании, оказавшейся во власти бури. Они не укрылись бы от такого шторма ни в Магеллановом проливе, ни в проливе Лемера. Единственное их спасение было в морских просторах.

23-го утром погода немного улучшилась. В небе на юге появились просветы, вначале редкие, потом все увеличивающиеся. Дождь прекратился, и, поскольку ветер дул так же яростно, небо постепенно светлело. Море, правда, оставалось таким же бурным, и волны бешено обрушивались на берег, так что вход в залив по-прежнему оставался невозможным, и шхуна не могла бы покинуть Эстадос и на следующий день.

На рассвете можно было не опасаться появления пиратов, поэтому Джон Дэвис и Васкес рискнули выйти из грота, где пробыли безвылазно двое суток.

— Ветер, похоже, установился, — сказал Васкес.

— Боюсь, что да, — ответил Дэвис, которого никогда не подводил инстинкт моряка. — Нам нужны были еще десять дней непогоды… Всего десять дней! Но их не будет…