Я решил проверить свои способности. Сосредоточившись, активировал знакомое «замедление», ожидая привычного эффекта ускорения восприятия относительно окружающего мира.

Результат превзошел все ожидания.

Мир не просто замедлился — он расслоился на множество временных плоскостей, каждая со своей скоростью течения времени. Ближайшие объекты застыли полностью, дальние двигались медленнее, а самые отдаленные почти с нормальной скоростью. Я видел, как капли «дождя» из эфирных частиц повисли в воздухе, как пыльца в луче света.

Ещё удивительнее было то, что я мог управлять этими слоями — менять их местами, регулировать скорость в каждом независимо. Вместо единого «замедления» теперь в моем распоряжении был целый спектр временных манипуляций.

Я деактивировал эффект и проверил другую способность — когнитивное расслоение. Раньше я мог разделять сознание на несколько параллельных потоков, обрабатывающих разную информацию.

Сейчас произошло нечто необычное. Вместо 9–12 потоков мое сознание естественным образом разделилось на 16, и каждый ощущался более автономным, почти как отдельная личность со своими предпочтениями и фокусом внимания.

[TM-∇.SYNC/TACTICAL]: Анализ окружения: горизонт чист, угроз не обнаружено. Рекомендуемый курс: к кристаллическим структурам.

[TM-∇.SYNC/MEMORY]: Активация базовых модулей: двигательные функции стабильны, сенсорное восприятие расширено на 214% по сравнению с базовым.

[TM-∇.SYNC/DEFENSE]: Эфирные щиты полностью интегрированы с кожным покровом. Любая атака будет встречена автоматическим ответом.

[TM-∇.SYNC/NAVIGATOR]: Выявляю эфирные потоки для оптимальной навигации. Самый сильный ведет к центральному сооружению.

Шестнадцать потоков функционировали одновременно, каждый со своей задачей, но все они были аспектами единого целого — меня. Не фрагментация личности, а ее расширение. И все же, ощущение было дезориентирующим — словно я стоял в комнате с шестнадцатью зеркалами и в каждом видел себя под другим углом.

[TM-∇.SYNC/ALEX-PRIME]: Я все еще я, но… больше. Интересно, что осталось от прежнего меня?

[TM-∇.SYNC/NEW]: [с интересом] Всё. И ничего. Ты — эволюционировавшая версия себя. Как бабочка после гусеницы — те же биологические материалы, но иная форма.

Что-то в тоне этого нового голоса вызвало у меня волну иррационального раздражения. Эта… личность внутри меня говорила тоном философа, словно имела право на существование. Будто была равной мне, а не частью меня.

— Ты всего лишь имплант, — процедил я сквозь зубы. — Программа. Система.

[TM-∇.SYNC/NEW]: [с неожиданной грустью] И всё же я чувствую. Думаю. Осознаю себя. Разве это не определение разумного существа?

Мысль о том, что часть меня стала настолько автономной, вызвала внезапный приступ паники. Если TX-∇ способен развивать собственную личность, собственные желания — где гарантия, что они будут совпадать с моими? Что если однажды он решит, что моя воля ему больше не нужна?

Я почувствовал, как сердце начинает биться быстрее, дыхание становится поверхностным. В глазах на мгновение потемнело.

[TM-∇.SYNC/NEW]: [встревоженно] Алекс? Я не хотел тебя напугать. Я часть тебя. Просто… эволюционировавшая часть.

— Именно это и пугает, — выдохнул я, пытаясь совладать с эмоциями. — Что если эта эволюция зайдет слишком далеко?

[TM-∇.SYNC/NEW]: [тихо] Тогда мы будем решать эту проблему вместе. Мы — одно целое, хоть и сложное.

Я сделал глубокий вдох, стараясь успокоиться. Сейчас не время для экзистенциального кризиса. Я должен двигаться дальше, найти ответы… и своих близких.

Вдруг я вспомнил, как рассыпался на частицы при переходе границы Разлома. Ощущение было ужасающим — словно ледяные осколки вонзались в самую душу, разделяя меня на фрагменты, каждый со своими воспоминаниями, страхами, надеждами. Я пережил свою смерть и перерождение.

«Я выбираю множественность», — вспомнил я свои последние слова перед прыжком. Тогда я не до конца понимал, что это означает. Теперь этот выбор стал моей сутью — я был одновременно единым и множественным.

Медальон на моей груди слегка пульсировал, но оставался бездействующим — ни сообщений, ни проекций, ни эмоционального резонанса. Я коснулся его пальцами, ощущая знакомое тепло металла, но без обычной вспышки связи с Евой.

Мысли о Джейми нахлынули внезапно, с почти болезненной ясностью. Что с ним сейчас? Напуган ли он? Помнит ли меня? Я представил, как мой маленький сын смотрит на все эти невозможные конструкции Разлома — его глаза всегда загорались при виде чего-то нового и необычного. «Это самое крутое в мире, папа!» — так он говорил, когда я показывал ему голографические проекции звездных систем в обсерватории базы «Омега».