Мы катили по окраинам города к дому Джуди.

— Не сворачивай здесь, мне пока неохота возвращаться домой, — внезапно сказала она. — Заедем лучше в «Гамбургеры по-скорому» и съедим там по сандвичу, попьем солодового напитка.

— Хорошо, — согласился я.

В этом заведении, где клиенты обслуживаются прямо в автомобилях, я выбрал укромное местечко подальше от других автомашин. Мы жевали гамбургеры, долгое время не произнося ни слова.

Наконец Джуди судорожно заерзала на сиденье.

— Дейви…

— Угу.

— В пятницу в моей кабине будет лежать семьдесят пять тысяч долларов для завода «Лэндерз-Миллз».

— Я знаю, что у них в пятницу выдача зарплаты. Это и навело меня на мысль об ограблении.

— Да будет тебе известно, что я не разделяю твоих воровских наклонностей, заруби это себе на носу. И все же, если притвориться, что мы-таки решили совершить ограбление, то как ты рассчитываешь вынести такую кучу денег из банка, чтобы охранник не арестовал тебя еще до того, как ты приблизишься к выходу?

Я развалился на сиденье и высосал через соломинку изрядный глоток солодового напитка.

— О, мы с тобой провернем это ограбление под сурдинку.

— Подо что?

— Под сурдинку. Это музыкальное выражение. Оно означает «очень тихо». Я уведу деньги так незаметно, что ваш охранник с улыбкой откроет передо мной дверь, когда я буду выносить нашу с тобой добычу из банка.

Она выпрямилась на сиденье и подалась немного вперед, чтобы лучше видеть меня.

— Дейви, а как ты намерен был действовать, чтобы ограбление прошло под эту — под сурдинку?

— Я бы постарался как можно скорее подготовить утреннюю передачу денег в банк из нашей скобяной лавки, — объяснил я, — и принес бы эти деньги как обычно в парусиновой нашей сумке. Потом бы я передал этот вклад тебе, Джуди, как я это проделываю каждое утро. Только в этот раз, когда ты закончишь пересчитывать деньги, я преспокойно выйду из банка со своей денежной сумкой, набитой самыми крупными банкнотами, какие только найдутся у тебя в кабине.

Она резко выпрямилась, стукнувшись головой о потолок моего драндулета.

— Ну и нахал же ты, Дейви! Хочешь, чтобы я рисковала своим добрым именем, поставила на карту все, что…

— Ты бы не рисковала абсолютно ничем, рыбка моя, — вздохнул я. — Вся оркестровка выдержана в полной гармонии, и наша пьеса прозвучала бы пианиссимо, что означает «очень и очень тихо». Мы заранее приготовим записку с печатными буквами, нарисованными цветным карандашом на дешевой бумаге, и постараемся не оставить на ней отпечатков пальцев, кроме твоих, разумеется, — тебе же придется брать ее в руки.

— Дейви, я подозреваю, что ты тайком попиваешь.

— Конечно, я иногда с большим удовольствием пропускаю кружечку пива, — признался я. — Записка, которую ты утром в пятницу принесешь с собой в банк, будет гласить следующее: «СЕЙЧАС ЖЕ ПЕРЕДАЙ МНЕ ДЕНЬГИ, А НЕ ТО Я УБЬЮ ТЕБЯ, НЕ СХОДЯ С ЭТОГО МЕСТА». Примерно через полчаса после того, как я покину банк и зал начнет заполняться посетителями, ты выпустишь эту записку из рук, и она, трепыхаясь, упадет на пол, а ты брякнешься в самый что ни на есть натуральный и глубокий обморок.

Джуди внимала каждому слову, не отрывая от меня глаз.

— Ладно, я упаду в обморок, — наконец сказала она.

— И сразу после того, как придешь в себя, ты должна поначалу быть рассеянна, словно в плену неуверенности в своих ощущениях. Потом начнешь припоминать, что случилось. Ты сделаешься возбужденной, у тебя возникнет испуг и начнется чуть ли не истерика. Поскольку я молод, строен и темноволос, ты спросишь у окружающих, не схвачен ли ими немолодой среднего телосложения человек с красноватым цветом лица. Тут они обнаружат записку на полу твоей кабинки и спросят: «Какой человек?» А ты ответишь: «Он немного расстегнул свое пальто и показал спрятанный у него за полой пистолет. Я положила деньги в мешок, протянутый мне грабителем, и он засунул его под пальто. Я попыталась поднять тревогу, но тут меня поглотил какой-то ужасный ничем не заполненный мрак».

— Ужасный, ничем не заполненный мрак, — повторила Джуди.

— Ты самая сообразительная изо всех знакомых мне телок, Джуди. Только больше ничего не добавляй к тому, что скажешь вначале. Пусть так все и останется, не надо ничего приукрашивать, никаких дополнительных описаний.

— Одного ты не учел, Дейви. Помнишь то банковское ограбление, что произошло несколько месяцев назад в Коновере?

— Конечно, помню. Оно-то и привело меня к мысли…

— Кассира подвергли проверке с помощью детектора лжи. Это обычная полицейская практика. Они предвидят возможность трюков наподобие задуманного тобой.