вается сзади, буквально снося собой все её мысленные барьеры!       Гермиона резко оборачивается, прижав к себе старый фолиант, слыша, как предательски хрустит бумага под натиском её рук, но хватка нисколько не ослабевает, а лишь становится крепче. Малфой снова рядом, на этот раз слишком близко, чтобы она могла бы спокойно огрызаться на его комментарии. Теперь он выглядит иначе, кажется, даже волосы стали длиннее, только вот по-прежнему не покидает ощущение, будто он из другого мира, выделяется на фоне тёплых древесных оттенков, как чёрно-белое кино после просмотра современного блокбастера. Как-то плоско и мрачно. Но это Гермиона думает лишь про себя, нервно сглатывая от мороза по коже. Один его взгляд, а ей кажется, что сама смерть схватила её за руку. — Ты чего здесь… Малфой… — голос опускается на пару тонов от неловкости, и Гермиона просто вынуждена прокашляться, отвернувшись в сторону.       Драко, наконец-то соизволив заметить неловкость, забирает с полки книгу и делает шаг назад. Его взгляд сосредоточен на страницах, осторожно шелестящих в его руках. А Гермиона только стоит и думает о том, что же подвигло Драко Малфоя начать с ней вообще разговаривать?! Это же уже не в первый раз! Да и к тому же, где старые и привычные оскорбления? Она внимательно следит за движениями парня напротив, и замечает, что не только волосы Малфоя стали длиньше, он сам, словно бы ещё подтянулся, стал шире в плечах и погадите-ка… это что, пробивающаяся щетина уже настолько заметна?! Гермиона чуть не выронила книгу из своих рук, вовремя успев её подхватить. Если так прикинуть, на взгляд Малфой совершенно не похож на семикурсника, которому только недавно исполнилось семнадцать. Она  дала бы ему куда больше! Около двадцати пяти или даже двадцати семи! Как же так ему удалось всего за несколько дней измениться почти на десять лет?!       Гермиона уже хочет отступить и продолжить свои поиски литературы получше, когда его спокойный и отстранённый голос снова врывается в разум. — Я даже представить не мог, что в твоей голове может быть столько знаний, Гермиона. Даже удивительно. Ты сама хоть осознаёшь, насколько ценным человеком ты была? И вправду талантливейшая ведьма тысячелетия, — он говорит тихо, но каждое слово врезается ей в кожу и отдаёт болью в левой руке. Гермиона сжала кулаки в попытке сдержаться, но боль слишком ощутимая, чтобы она могла её игнорировать, а поэтому книга с грохотом падает на пол, а девушка спешно зажимает саднящую руку. Точно кто-то раскалённым железом ведёт по коже. И терпеть это невозможно! — О чём ты вообще говоришь?! Малфой, ты в курсе, что ты странный? — прижав руку к груди, возмущается она.       Это уже переходит грань её терпения. Гермиона Грейнджер не привыкла не понимать! Гермиона Грейнджер не привыкла, чтобы кто-то знал больше, чем она сама. А Малфой явно что-то знает и потешается над ней! Злость и обида закипают в груди огненным пламенем, с которым мириться просто не удаётся. Девушка сжимает губы, с которых уже готовы сорваться обидные слова. Но Малфой оказывается быстрее и накрывает её руку своей. Вот так просто. Без брезгливости и прежнего недомогания. Он смотрит на неё с состраданием, и от его взгляда и касания становится как-то легче. Он сочувствует ей?       Гермиона в растерянности наблюдает, как Малфой притягивает её руку к себе и задирает рукав. Его бледные пальцы, словно зная, где касаться, очерчивают вены на запястье и поднимаются выше, туда, где печет больше всего. Мягкие прикосновения, когда подушечки пальцев вырисовывают какой-то узор на коже, и боль угасает, становится легче дышать и так спокойно… Странно. Слишком странно, чтобы оставить это без внимания. Гермиона хочет спросить его обо всём. И, как минимум, откуда он знает, что болит именно здесь? Но Малфой только качает головой, заранее отвергая все вопросы. — Пойдём. Тебе стоит сделать перерыв в учёбе, — не отпуская её руки, он перехватывает её за пальцы и тянет к выходу.       Снова весна и пение птиц смешиваются с галдящей улицей. Малфой идёт вперёд уверенно и тащит Гермиону за собой, как на буксире, словно не опасается столкнуться с кем-либо. И, действительно, как зачарованный отпугивающими чарами, Малфой выбирает тот путь, где люди расступаются, предоставляя ему дорогу. На мгновение Гермиона ловит себя на мысли, что хотела бы так же. А то её вечно в толпе грозятся раздавить невнимательные прохожие.       Он приводит её в Три метлы, с силой протискивая за один из столиков. Народу в помещении полно, гул от гостей закладывает уши, но, на удивление, именно этот столик пуст и никто на него не посягает. Гермиона нервно оглядывается по сторонам, оттягивая рукава кофты на пальцы, когда Малфой усаживается напротив. — Грейнджер! — его голос раздражён и наполнен каким-то отчаянием.       Это сразу отвлекает Гермиону от разглядывания людей вокруг. Почему они такие громкие? Девушка вздрагивает от такого обращения и смотрит на Малфоя во все глаза. Чего он злится-то? — Гермиона, у меня мало времени. Но ты должна помочь мне!       Девушка мгновенно фыркает на это заявление: — Мерлинова борода, ты уже второй раз зовёшь меня по имени. У тебя всё в порядке с головой? С какого перепуга я должна тебе помогать? — она скрестила руки на груди и, откинувшись на стуле, скептически посмотрела на однокурсника.       И всё же он странный. Слишком сильно изменился, чтобы этого не замечать. Вон какие плечи стали! Словно он не в Хогвартс ходил, а посещал маггловский спортзал.       Малфой устало вздыхает и прячет лицо в своих ладонях. Он измотан и будто выдохся окончательно. Гермиона смотрит на него ещё внимательнее и замечает деталь, которую раньше упускала. Кольцо! Обручальное кольцо красуется на левой руке парня, переливаясь в тусклом освещении паба. — Что за чёрт, Малфой? Ты что обручился? На седьмом курсе?!       Он тут же отрывает руки от лица и смотрит на свои пальцы, словно в первый раз сам замечает кольцо. Гермиона смотрит ещё внимательнее и осознаёт, что Малфой не просто выглядит иначе, он действительно стал старше! Мелкие морщины вокруг глаз, даже пара полос скудной седины. Это осознание бьёт по нервам, словно электрический шок, и Гермиона подрывается с места, скрипнув стулом о старый пол. — Что происходит?.. — Гермиона…       Снова усталый голос и нотка снисхождения, словно с ребёнком разговаривает. Гермионе определенно это не нравится, а поэтому она отталкивает руку, что протягивают к ней. Он не тот Малфой, которого она знала. Самозванец… — Самозванец! Не трогай меня! Кто тебя подослал?! — она в панике хочет отступить, но люди снова сжимаются таким потоком за спиной, что Гермиона просто не может сделать и шага!       Малфой же спокойно встаёт и приближается. Смертельный пожар разгорается внутри, не давая дышать, и хочется убежать на улицу, вдохнуть полной грудью кислород и перестать задыхаться. Гермиона мечется на одном месте, словно загнанный в клетку зверь, и мысленно проклинает людей вокруг. Почему они не разойдутся?! Почему не дадут ей спастись от него?! — Гермиона, смотри на меня! — его руки, такие холодные, словно сама смерть обхватывает её лицо, так нежно и бережно. Малфой сжимает её щеки чуть крепче, заставляя девушку поднять глаза. — Это всё не по-настоящему, пойми уже. Сколько можно учиться? Вспомни себя, Гермиона! Сколько ещё лет ты собираешься быть на седьмом курсе?! Вспомни… — Ты несёшь бред. Я тебе не верю… — она пытается вырваться, но хватка у Малфоя стальная. Он сильнее, и это неудивительно. — Поттера здесь нет, чтобы помочь тебе. Ну же, думай, Мерлин тебя подери! Где твои друзья?! Где профессора? Когда в последний раз ты разговаривала с кем-то, кроме меня?! Я не смогу больше проникать в твой разум. Если ты сейчас же не освободишь себя из этой клетки, то застрянешь тут навечно! — Драко срывается на крик.       Его слова эхом растворяются в её голове, отпечатываются на подкорке и пугают. Пугают до чёртиков! Малфой смотрит на неё во все глаза, а потом его образ меркнет, словно превращаясь в призрака, Малфой растворяется в воздухе так же неожиданно, как и появился в книжном, оставляя Грейнджер в полном раздрае. Это что, чёрт подери, сейчас такое было?!