- Лорн, а правда, что война будет? – задумчиво размахивая саблей, подошла она к брату. Лорн вытер рукой пот со лба, убирая прилипшие волосы, и внимательно взглянул на сестру:
- Подслушивала?
- Так получилось, - не стала отпираться. – Так, правда?
- Нет, войны не будет. Не бойся. Велькарцев ледники подпирают, они и плывут на наш берег. Но король пошлет войска, чтобы северяне не лезли вглубь. А так пусть обосновываются на побережье, живут мирно, налоги платят.
- Ты не уедешь?
- Нет, говорю же, войны не будет. А ты что, со мной собралась? – хитро улыбнулся Лорн, глядя на саблю в ее руке.
- Конечно! Я отправлюсь воевать вместе с тобой! – развеселилась девушка и, размахивая, как придется, саблей, пошла в атаку. – Защищайся!
- К тебе опасно подходить! – рассмеялся Лорн, выставляя вперед меч, и глядя, как неуклюже она машет, пытаясь при этом саму себя не задеть.
- Вот и я о том же! – смеялась девушка, все также идя в наступление.
- Да у вас тут битва не на жизнь, а на смерть! - в дверь стоял Дориан, с улыбкой смотря на «бой».
Лири оглянулась, и улыбка сползла с ее, разом покрасневшего лица. Дернувшись, с желанием просто убежать, она все же вернула на прежнее место саблю и пошла на выход, мимо так и стоявшего в дверях Дориана.
- Здравствуй, Лири, - он смотрел смеющимися зелеными глазами, посторонился, пропуская её.
Лиринель сухо кивнула ему и уже в коридоре, несколько раз отчаянно стукнула себя рукой по лбу: « Дура, дура! Что же он обо мне подумает?!»
- Ребенок, - донося насмешливый голос Лорна.
Щеки моментально вспыхнули, девушка прижала холодные ладони к лицу и ускорила шаг.
- Лиринель, ты здорова? – после обеда в комнату к девушке заглянула Миура.
- Да, мама, все хорошо, - после встречи с Дорианом, Лири долго не могла успокоиться, ужасно раздосадованная своей выходкой. И надо же было ей хвататься за эту саблю и размахивать ею! Лорн тоже хорош, нет бы встать на защиту сестры, назвал ее ребенком! Хотя, вот тут он возможно прав... Она и правда дурачилась, как дитя. Лири не решилась спуститься на обед, сославшись на больную голову, хотя просто побоялась встретиться там с Дорианом. Достала "Домашний лечебник", с твердым намерением заняться учебой и отвлечься от удручающих мыслей. И теперь, сидя за столом, она еле успела спрятать книгу от вошедшей в комнату матери.
- Все хорошо, просто голова болела немного, - повторила она, и, помолчав, все же спросила. – Дориан Дегет сегодня приходил к Лорну. Он еще у нас?
- Нет, Лорн с Дорианом занимались фехтованием, но от обеда он отказался. Сейчас уже, должно быть, уехал.
- Так мы идём в храм? – перевела тему девушка.
- Я думала отправиться одна, без тебя. Оставайся дома, отдыхай.
- Нет, мама! Я иду с тобой! - Лири шустро вскочила со стула, подхватывая подготовленную шляпку. - Идём!
Величественный храм стоял в самом центре Ксареса. Мощные белокаменные колонны отбрасывали длинные тени на площадь, по которой прогуливались редкие прохожие. Лири, вслед за матушкой, легко поднялась по каменным ступеням паперти, стараясь не наступить на свежие цветы, беспорядочно разбросанные вокруг. Видно, сегодня у кого-то свадьба была. Из приоткрытых массивных дверей слышалось тихое пение служителей.
Внутри царил полумрак, хотя вдоль стен горело большое количество толстых свечей. Несколько служителей стояли в стороне, пением вознося молитвы. Прямо стояло три высоких статуи. Две мужские и одна женская.
Трех Богов чтили в Акеране - два брата Светлый Одис и Сумрачный Кодис, и Дивная Адиса, их сестра.
Миура с дочерью подошли к первой - Светлый Одис, положили цветы и монеты у подножия. Одис был богом дня и света. Сильный и решительный, он даровал свою милость только достойным. Миура зашептала молитву. Лири каждый раз, находясь в храме, с любопытством заглядывала снизу вверх на статуи, пытаясь в полумраке разглядеть черты лица. Каменные губы Одиса дрогнули в усмешке. Девушка удивленно моргнула, но решив, что ей просто показалось, поспешно опустила голову. Торопливо вознося полагающуюся молитву.
После был черед Сумрачного Кодиса – бога тьмы и ночи. Или как его еще называли - Кодис, забирающий жизни. Здесь Лири вообще не понимала, зачем приносить цветы и деньги тому, кто покровительствует ворам, разбойникам, убийцам, всем тем, кто действует в покровах ночи. Да и ведьмы еще, отчего-то любили это бога. И матушка, прикрыв глаза, благочестиво шептала молитву - хочешь, не хочешь, а богов обделять нельзя. Лири, отделив от своих пышных цветов одну тоненькую веточку, аккуратно положила Кодису. Здесь цветов и монет было в разы меньше. «Ну, он и сам виноват в общей нелюбви к нему», - подумалось ей, - «поощряет грешные дела людей!» И тут же испуганно взглянула на статую, не услышал ли Бог её крамольные мысли.