— Пап! — теперь уже я ору, в замолчавший телефон и откидываю от себя за волосы детку, чуть не отрывая себе детородный орган.

— Мотя! — возмущается она, а мне не до этого.

Вскакиваю с кровати и в припрыжку бегу в ванную.

— Вещи собрала, такси вызвала и телефон оставь, все, мне нужно на работу, — успеваю сказать детке, скрываясь за дверью.

За рекордное время успеваю собраться, нацепить серый костюм в черную полоску, черную рубашку, часы на руку по дороже и новые итальянские ботинки ручной работы. Детка, слава Богу, уже свалила, так что выезжаю из своего арендованного таунхауса почти за двадцать минут, как вскочил. Для меня это достижение, я так быстро никогда не собирался. Как правило, долго вожусь, выбирая рубашку, обувь, приглаживаю прическу, чтобы не торчало все во все стороны. Сегодня марафет отменяется.

Пока еду на свою новую работу в другом городе, пытаюсь дозвониться отцу, но он не берет трубку. Захожу с другой стороны, включая тяжелую артиллерию.

— Мам, — начинаю ласково, как нашкодивший ребенок.

— Нет и нет, — тут же выдает мама.

— Как нет? — обалдеваю я. Чтобы мама меня не поддержала? Да такого быть не может!

Бью в раздражении по рулю своего спортивного черно-матового Порше и тут же любовно поглаживаю, моя машинка, еще неделю как не обкатанная.

— Матвей, папа сильно рассердился. Я к нему даже подходить боюсь, — начинает мама, — Ты понимаешь, сколько стоило нервов устроить тебя к Завьяловым? Ммм?

— Мам, ну нисколько не стоило, — пытаюсь подластиться к родительнице, — Посидели в своем дедовском клубе, выпили, решили. Че начинаешь, все же хорошо было! Папа улетел в свой Санкт-Петербург, я перебрался в этим богом забытую Москву. Сделал все, как вы хотели, все хорошо.

— Матвей, нет, не хорошо! Ты два года как закончил свой архитектурный и даже не собирался никуда устраиваться. И вообще, я считаю папа правильно поступил!

— Мам, ну ты чего? — возмущаюсь я, — Я работал.

— Где, ну где ты работал? В клубе у своего друга? Барменом? И сколько? Два дня? Пока вы не перепились там все и не устроили погром? Нет, Матвей и не проси. Папа так решил.

— Я не хочу сидеть в офисе и протирать штаны, это не мое, ну мам! Я вообще хочу домой в Санкт - Петербург, мне здесь не нравится.

— Так, пора взрослеть сын, я и так из-за тебя маникюр сегодня пропустила. Папа с утра так возмущался, так кричал, что пришлось его валерьянкой отпаивать. А еще..., впрочем, не важно.

— Он тебе лимит по карте грозил урезать? — догадываюсь я.

— Ой, все, — бросает мама трубку.

— Черт! — кричу на весь салон во всю глотку, а машина внезапно дергается и глохнет, — Вот только этого мне сейчас не хватало!

Накатом съезжаю на обочину, сижу, смотрю, как мимо меня проносятся тачки. Так, что делать? Эвакуатор не вызвать — нет денег, до заправки мне не доехать, да и на нее нет денег. Беру в руки телефон и листаю длинный список друзей. Значит, что мы имеем. Леха с отцом в командировке на Урале, Олег в Америку умотал на месяц, Женек, ага, Женек. Единственный друг, что сейчас должен быть в Москве. Набираю друга, слушая, что абонент не абонент.

— Да чтоб вас всех, — возмущаюсь на всю машину и вижу, как впереди меня заруливает на обочину, останавливаясь, новая модель ауди, цвета красная вишня.

Из машины показываются длинные стройные ножки в обтягивающих сапогах из кожи питона. Затем и сама хозяйка в ультракороткой юбке из такой же шкуры и белой меховой курточке. Да чтоб меня, мое спасение приехало. Растягиваю губы в своей самой обольстительной улыбке и открываю дверь, покидая салон.

— Привет, — облокачивается боком на капот своей машины красотка, раздевая и подсчитывая взглядом ценник на моей одежде, — Помощь нужна?

Ее губы пухлые, манящие, глазками хлопает с наращенными веерами, топик весь усыпан стразами, открывает загорелую грудь.

— Привет, нужна, — встаю в такой же позе, как она, обольстительно улыбаясь опираюсь на свою машину, — Бензин кончился, подбрось до города? Сами мы не местные, от помощи не откажемся.

— Вижу, — кидает взгляд на номера блондинка, замечает, что не из Москвы, — Без проблем, — призывно улыбается красотка, — Вика.

— Матвей, сражен до глубины моего свободного сердца, — отвечаю ей улыбаясь, приближаюсь к ней и прикладываюсь губами к протянутой ручке.

— Поехали, — выдыхает томно Вика, словно я уже начал ее раздевать.

— С тобой, хоть на край света, — отрываюсь от ее надушенной руки, беру из машины пиджак, телефон и портмоне, — Вези меня, моя судьба.