Я отключилась на несколько минут, а когда пришла в себя услышала голос Дениса.

- Я же сказал, пальцем не трогать, а только напугать! – гаркнул он на них.

- Эта сука, брыкаться начала, - злобно проговорил крупный.

Денис взял на руки мое обездвиженное тело и понес в свой кабинет. Я притворялась, ждала момента, что высказать ему все, что он нем думаю.

Вот же сука, вот ублюдок, урод, покрывала я его про себя всеми словами, которые только знала.

Напугать? Он в своем уме! Скотина! Ненавижу. Вот только принеси меня в свой кабинет, я расцарапаю тебе все лицо, ты меня надолго запомнишь мразь. И даже ногти свои не жалко, так как за этот вечер уже сломала три, а остальные я сломаю об его рожу.

Я была настолько зла, что готова была его убить.

Денис положил меня на диван и стал больно бить по щекам. Терпеть было невыносимо и я закрылась руками.

- Скотина! – прошипела я и бросила на него, пытаясь дотянуться до его лица. Я махала руками и пиналась ногами. Он держал меня, уклоняясь от моих выпадов. Потом схватил за горло одной рукой и сильно сжал, что я прекратила все свои попытки отомстить, за то, что мне довелось пережить в кабинете внизу.

Он также держа за горло швырнул меня на пол, и я снова ударилась разбитой коленкой и громко заплакала, свернувшись в  клубочек.

Денис сел за свой стол, налил себе целый стакан водки, выпил и уткнулся в локоть.

Мы молчали минут пять, я плакала на полу и не могла успокоиться.

- Что ты тут делаешь? – рявкнул он.

- Не видишь? Развлекаюсь! – крикнула я.

Он запустил в меня огромную стеклянную пепельницу, она упала рядом со мной и, звеня, покатилась к стене.

- Блядь, ты совсем? – я вскочила на ноги, – А если бы в голову?

- Я туда и хотел! – буркнул он и снова налил себе водки.

Я села на диван, рассматривая свою коленку, из которой кровь текла ручьем.

Он подошел ко мне и сел на корточки передо мной.

- Не трогай меня! – схватила я его за руку, когда он хотел дотронуться до ноги.

Он встал, подошел к столу и достал аптечку. Снова присел на корточки. Смочил бинт спиртом и приложил к коленке, что я взвизгнула, но покорно сидела и терпела.

Он обработал рану и забинтовал, когда кровь остановилась.

- Что, жалко стало? – прошипела я, глядя на него.

- Какая же ты сука! – рассвирепел он. Подбежал ко мне и схватил за локоть. – Ты видимо не понимаешь, что шутки кончились! Тебе видимо надо наглядно показать, что значит попасть к нам, – он потащил меня к выходу.

Поволок меня по коридору, а я очень громко заплакала, пыталась вырваться и била его по руке.

- Да заткнись ты! – рявкнул он и толкнул меня обратно к своему кабинету.

В кабинете я забилась в угол дивана и закрыла лицо руками, глубоко дышала и пыталась успокоиться.

Он открыл окно и закурил. Мы молчали снова минут пять.

- Попроси, чтобы девочек моих отпустили, - взмолила я, - а со мной делай, что хочешь, - подписала я себе словно смертный приговор.

Он подошел к столу и кинул мне лист бумаги и ручку.

- Пиши, как зовут, - спокойно сказал он.

Я быстро написала имена и протянула листок. Он позвонил по телефону и через три минуты прибежал молодой омоновец.

- Этих по второму кругу, - приказал он и протянул ему листок.

Не знаю, как я сдержалась, чтоб не наброситься на него, наверно потому что их было двое.

- Выйдешь еще на дорогу? – взглянул он на меня, не отпуская листок, конец которого держал молодой.

- Нет, не выйду… - заплакала я.

- Отпустить, - сказал он и отдал листок с именами.