Уже не слушаю, теряю интерес, а парень усмехается и уходит вместе с молчаливым другом. Значит, не стриптиз-клуб. Тогда что? И как туда, блин, попасть? То, что Богдан в чем-то замешан, сомнений нет. Черт!

Решаю прогуляться вокруг, уже ни на что не надеясь, и неожиданно натыкаюсь на машину кейтеринга на заднем дворе. Да!

За пару мгновений в голове зреет киношный план. Но почему нет?

Подкрадываюсь со стороны фургона. Парни в белой форме таскают ящики с овощами, ругаются громко. 

- Почему я должен этим заниматься?

- А ты видишь кого-то другого?

- Но…

- Заткнись и делай. Если шеф узнает, что стажера до сих пор нет, мы и за него выгребем.

- Я здесь! – выкрикиваю, прежде чем думаю, что творю.

Повисает молчание, но недолгое. Мужчина в колпаке хмурится, бросает короб и складывает руки на груди.

- Почему опаздываешь? Работа не нужна?

Мысленно выдыхаю. Значит, они не знают, как выглядит стажер, это мне на руку.

- Шеф рвет и мечет. Форма твоя где?

- Эм, так не выдали.

От отборного мата закладывает уши.

- Живее давай! - Хлопает в ладоши. - В шкафу возьмешь дежурную. И плевать, что она больше в два раза. Делай, что хочешь, иначе твоя стажировка закончится так же быстро, как началась. 

Дверь я открываю уже окрыленная успехом. 

На кухне суета, но я проношусь мимо. Интуитивно нахожу раздевалку – я, когда была в Испании по программе обмена, подрабатывала официанткой, знаю примерно, как устроены общепиты изнутри. Хотя вряд ли, конечно, это место можно обозвать так, но все же кухня и в Африке кухня. 

Не без труда откапываю белый китель, накидываю сверху, оставив теплую жилетку вместо него. Обратно не возвращаюсь. Иду вперед, на звук – из-за двери слышатся громкие крики. Что там происходит?

Выглядываю, но ничего не вижу из-за плотной толпы. Юркаю в зал, смотрю туда, куда все головы направлены, и замираю в один миг. Потому что в центре находится самая настоящая клетка, а внутри нее два бойца с обмотанными руками, оба в крови. 

Чувства обостряются. Ощущаю смесь запахов пота и сигарет, боковое зрение фиксирует перекошенные злостью и азартом лица. Перепонки в ушах гнутся, наверное, во все стороны от невыносимых воплей, к которым примешивается стук кулаков и стаканов по столу. Похоже на обезумевшие джунгли.

Я даже теряюсь, когда тишина вдруг накрывает всех. Будто в замедленной съемке вижу, как кулак одного из бойцов врезается другому снизу в челюсть. Отшатываюсь невольно, в горле застывает крик. Прикрываю рот рукой, когда разбрызгивается кровь. Грузное тело пятится назад – неуверенный шаг, второй – и затем валится на пол. Секунда, две, и народ вскакивает с мест, вокруг орут, разрывая легкие. С радостью, с яростью – тут все эмоции, выбирай любую.

Я стою, не в силах пошевелиться. До сих пор оглушена тем сокрушительным ударом. У меня даже уши заложило, как в самолете при взлете. Но это еще не все. Следом я получаю под дых, когда в заплывшем кровью лице узнаю Милованова. 

Это Богдан. Это он выиграл. Его руку поднимает рефери.

Пот стекает с темных волос, лицо – настоящая железная маска с вытесанными скулами. Нос, лоб раскрашены красным. Тело даже через сетку – один сплошной камень, каждая мышца напряжена.

Время возвращает бег, когда Милованов, шатаясь, спускается по ступеням. На миг, всего на миг наши глаза встречаются. Секундная заминка, и я сильнее накидываю капюшон. Он меня не узнает, слава богу, мы слишком далеко друг от друга. 

Но как уложить все в голове? И главное… что с этим делать?

Когда оборачиваюсь, мужик, что пустил на кухню, оглядывает толпу. Дайте угадаю, кого ищет! Судорожно стягиваю белый халат, бросаю под столик по пути. Бреду вперед, в самую гущу, но замечаю охранника. Черт. Наклоняю голову ниже, чтобы не было видно лица. Собираюсь бежать на второй этаж, где пируют, но случайно вижу там друга отца. Мечусь на месте, слева от себя нахожу дверь «staff only», за ней коридор длинный. Пячусь по нему, оглядываюсь по сторонам – я в гребаной ловушке. 

Поспешный шаг назад, и я врезаюсь в стену. Оборачиваюсь, но это чертов Богдан с рассеченным лбом! Он глубоко и тяжело дышит, бегает глазами по лицу.

- Блть, думал, привиделось, какого ты здесь?