– Комната – ровно такая же иллюзия, что и существо в балахоне. Стоило им дрогнуть под моим воздействием, как они рассыпались в тот самый дымок, который ты увидел чуть после того, как попытался поставить дверь на место.
Её слова точь-в-точь повторяли мои действия, что действительно шокировало меня. Сомневаться в её словах теперь уж точно не приходилось, но мне и без очевидных доказательств хотелось по-детски верить в нечто необычное, чем и являлся сейчас наш диалог.
– Как я понимаю, мне потребуется каждый раз буквально доводить человека до кровати, укутывать его в одеяло и целовать в лобик, желая спокойной ночи?
Она прыснула смехом.
– Не так радикально, но как только ты убедишься, что человеку не остаётся никаких вариантов, кроме как лечь спать – можешь двигаться на выход.
– Выход. А какой он – выход?
– Всё та же материя сна. Прогуляйся как можно дальше от развернувшейся во сне сцены и ты поймёшь, что ни присутствия другого человека, ни какого-либо сковывающего чувства больше не ощущаешь. В первые разы будет... Необычно. Но я уверена, что тебя это не остановит.
– Ты упомянула стресс. Прямо сейчас я чувствую себя почти расслабленно, несмотря на то, что один на один столкнулся с чем-то страшным и неизвестным.
– Далеко не всегда ты будешь встречать настолько очевидную угрозу. Иногда человека во сне окружает и нагоняет ужас пространство, а не конкретное чудище или человек. Достаточно часто будут встречаться страхи, которые пугают вас обоих. Сможешь ли ты побороть собственный страх вот так сразу? Думаю, что налети на тебя сейчас свора собак, то одним перспективным Сомнамбулистом стало бы меньше.
Ещё один факт, который я не продумал с самого начала. Сон – непредвиденная сторона человека, которая изменяется от того, насколько возбуждён или эмоционально напряжён был человек. Никогда не знаешь, с кем тебе на самом деле придется иметь дело.
– А если я захочу... Обезопасить себя? Других? Мне ведь потребуется оружие.
– Верно. И тут настаёт ещё один спорный вопрос. В целом, тебе достаточно сильных впечатлений, связанных с оружием, чтобы материализовать его во сне. Но с другой стороны работает реальная сторона наших с тобой снов. Ты не умеешь обращаться с оружием. Потому даже имея целый арсенал на руках ты совершенно очевидно либо не сможешь им воспользоваться, либо будешь настолько криво и плохо стрелять, что будешь представлять куда большую угрозу для самого себя, а не для рядового монстра.
– Нужно реальное оружие...
– А ты ещё слишком молод для такового.
– То есть... И всё? Так просто закончиться моя ещё даже неначавшаяся карьера?
– Всегда есть выход, если ты чего-то сильно хочешь. Ищи варианты, парень, а не надейся на воображение.
Таша замолчала и, не убирая рук от груди, развернулась и медленно побрела по пыльному захламлённому полу незаконченного небоскрёба, оставив меня наедине со своими мыслями.
– Стой! – крикнул я. – Может, хотя бы нож?
Она остановилась и я почувствовал её улыбку даже не видя лица.
– Попробуй. – кинула она за плечо и скрылась за одной из бетонных колонн, окончательно растворившись во сне.
– Здорово. – тихо сказал я и развёл руки в сторону.
Очевидно, от этого сна мне больше нечего взять. Таша ушла, значит быстрой перейти в другой сон и спросить ещё о чём-нибудь уже не получится. Класс.
Находясь на заброшенной стройке я и не надеялся найти кровать и уж готов был расстелить несколько пустых мешков из-под цемента и улечься на них, как краем глаза зацепился за одну из комнат, в которой неприглядно горела маленькая лампадка. Заглянув в комнату я увидел вполне сносное место ночлега какого-то бродяги. Брезгливость не победила в этой битве – я улёгся на матрас в пятнах непонятного, но определённо биологического происхождения, как можно больше укрыв его рваным одеялом, которое больше походило на толстую простынь.
На этот раз никакого резкого рывка, как было в первый раз не произошло. По всей видимости, чем больше я контролирую сон, тем легче мне самому из него выйти. Матрас вместе со мной медленно просочился сквозь бетонный пол и я плавно поплыл по всё той же невозможной темноте, укутанный в плотный туман разрушающегося здания. Ниже и ниже, в холодную бездну того, что творится в моей голове. Вот он, Подсон. Резким порывом ветра, который взялся неизвестно откуда, одеяло накрыло меня с головой, но стоило мне его откинуть, как я увидел залитую светом собственную комнату и, в лёгком шоке, услышал голос матери, что звала на завтрак.
К такому явно надо привыкнуть. Выход из сна стал более лёгким, но не перестаёт шокировать тем, как он подстраивается под положение реального тела в пространстве. Казалось, что даже если бы я во сне упал на пол, то на выходе из сна какая-то неизвестная мне сила наверняка опрокинула бы меня наземь.