Она оказалась в просторном помещении. Там было сырее и холоднее, чем в коридоре. Изо рта шел пар.
В углу на земле сидела девушка. С руками, заведенными за спину. Одна нога отрезана почти по самый пах. Обрубок забинтован. Одежда грязная, драная — трусы да растянутый свитер. Рядом алюминиевая миска с темными разводами.
Пахло давно не мытым телом, мочой и болью.
— Где здесь свет? — спросила Николь. Она понятия не имела, что делать. Хотелось исчезнуть отсюда, начать день заново — получить второй шанс. Вернуться в утро, сказать Анатолию: прости, я заболела и не смогу поехать…
— Откуда я знаю! — хрипло, с отчаянием в голосе произнесла девушка. — Он не включает.
— Слушай, — сказала Николь как можно спокойнее, — тут мой парень, я его сейчас позо…
— НЕТ! — выкрикнула пленница и зарыдала: — Пожалуйста, не надо! Вызови полицию!
Николь склонилась над незнакомкой. Оказалось, та была прикована наручниками к толстому металлическому шесту, который уходил концами в пол и потолок. Наручники массивные, внушительные. Явно не из магазина секс-игрушек. Без ключа не разомкнуть. Кисти рук покрыты запекшейся кровью.
От девушки смердело.
Незнакомка подняла на гостью мутный взгляд, полный безнадеги, граничащей с безумием.
— Сейчас приведу помощь, — пообещала Николь. — Здесь мой парень, он тебя освободит…
— ЭТО ОН! — хрипло заорала девушка, разбрызгивая слюну и трясясь от беспомощного гнева. — ЭТО ОН, ТУПОРЫЛАЯ ТЫ СУКА!
Осознание свалилось на Николь, как сошедший с крыши снег. Первые зерна понимания проросли еще наверху, у люка, но она никак не могла заставить себя поверить. А теперь…
Как быть?
Оглядевшись, она заметила в дальнем углу шесть земляных холмиков, формой и размером похожих на могильные.
Внезапно что-то исчезло. Что-то, к чему Николь успела привыкнуть.
Стук топора — вот что. Собака продолжала неистовствовать, но стук точно пропал.
Если он сейчас явится и обнаружит, ЧЕМ ты тут занимаешься…
— Заткнись теперь! — приказала Николь всхлипывающей пленнице. — Я пойду наверх и что-нибудь придумаю. Только молчи, пожалуйста! Не выдай нас!
Девушка приумолкла, а Николь бросилась к лестнице.
Поднялась в кухню, захлопнула люк, прикрыла половиком. Больно стукнулась макушкой о столешницу.
В этот самый миг у порога зазвучали шаги. Когда она вынырнула из-под стола и встала у холодильника, Анатолий мелькнул в кухонном дверном проеме. Заметив Николь, вернулся. Посмотрел на нее. Пристально, испытующе. Ее трясло. Она до смерти боялась увидеть в его глазах ПОНИМАНИЕ.
— Проснулась, — улыбнулся он. Теперь она не знала, как расценивать его улыбки — как признак хорошего расположения духа или как угрозу.
Боже, зачем он тебя сюда НА САМОМ ДЕЛЕ привез?!
— Д-д-да… проснулась, — выдавила из себя Николь.
— Ты чего дрожишь? — Он подошел к ней, обнял. Тепло его разгоряченного рубкой дров тела больше не было приятным. Николь только сильнее затряслась в объятиях.
Лишь бы не догадался…
— Холодно, — пролепетала она.
— Почему ты так мало поспала?
— Надо позвонить родителям. — Голос предательски задрожал. — Оставила здесь телефон — вот и спустилась.
— Тут нигде не ловит. Забыл тебя предупредить.
— И что теперь делать? — У нее внутри бушевала паника — вот-вот прорвется наружу.
— Ничего. — Он выпустил ее из объятий. — Думаю, до завтра тебя точно не хватятся и в полицию не сообщат.
Не сообщат в полицию…
Он шагнул к двери кладовки. Открывая, произнес:
— Дик, ну, ты чего?
Едва дверь приоткрылась, псина пулей вылетела из чулана, нырнула под кухонный стол, отодвинула лапой половик и принялась скрести когтями крышку люка.
— Дик! Что тебе там понадобилось? — Анатолий заметно занервничал.
Николь наблюдала, как он оттаскивает пса от люка, и размышляла: «Почему кобель только сейчас поднял лай? У собак ведь хороший слух, а пленница явно давно там, внизу. Выходит, мудило накачал ее препаратами, чтоб не шумела, но что-то пошло не по плану. Так вот зачем он на самом деле вчера сюда мотался, а не чтобы “прибраться”».
— Наверное, крысу почуял, — выдумал объяснение Анатолий. — Ты ничего не слышала? — Он вбуравил в гостью испытующий взгляд.
— Нет. — Полностью овладев собой, Николь покачала головой.
— Не боишься крыс? — спросил он со злобненькой издевочкой.
— Боюсь. — Она поежилась, когда представила, как жирный помоечный грызун подбирается к пальцам на ноге, нюхает, дотрагивается до кожи мокрым холодным носом. — Я пойду посплю еще чуть-чуть. К вечеру надо быть в форме. — Она вымученно улыбнулась и подмигнула ему.