- Это не правда. Я пыталась ее спасти, - как же я убого выглядела, наверное. Мокрая от слез и соплей, всхлипывала, как будто я действительно виновата. – Я держала ее руку, как могла. Кричала, чтобы она зацепилась другой рукой, что у меня заканчивались силы удерживать ее. Я тысячу раз давала показания. Меня затаскали по допросам. Сломали меня. Но я пыталась спасти ее.

- Ты врешь! – взорвался он. – Ты все врешь! Ты дала ей упасть. И назови, наконец, ее по имени. Ее зовут Вета. Звали…

Я посмотрела на Виктора. Он безучастно стоял и моргал.

- Я пыталась, - умоляюще обратилась я к нему. Он же обещал помочь. – Поверь мне, Вик. – я произнесла последние слова очень тихо. Но он меня понял.

- Хватит. Хватит ее истязать, Дэн, - закричал Вик.

- Ты спятил? – Дэн ринулся выключать камеру. – Теперь придется вырезать. Какого хера ты творишь? Зачем называешь мое имя? Хочешь, чтобы нас весь мир узнал?

Дэн судорожно снял камеру со штатива. Посмотрел на Вика, рявкнул ему что-то. Вик шепотом ответил. Я ничего не могла расслышать.

- Закончим завтра, - пробубнил Дэн. - Прибери тут все.

Дэн еще раз кинул осуждающий взгляд на Виктора и ушел. Почему он помыкает им?

Я осторожно встала. Есть ли вероятность, что Вик не сдержит своих слов и просто бросит меня в комнате дожидаться смерти? Он махнул головой в сторону, куда ушел Дэн. Я сделала шаг. Ноги подкашивались, но я устояла. Ухитриться и протянуть ему руку, намекнув, как же мне он необходим? Я так и сделала. Он промешкался, но раздраженно схватил мою руку. Почему он злился? В помещении воняло сильнее, чем в прошлый раз. Странно, что я даже не заметила эту вонь, когда только зашла сюда. Видимо, страх так парализовал меня, что я не почуяла зловоние.

- Почему ты злишься на меня? – пока мы шли по темному коридору, я решилась спросить Вика. На этот раз у него в руке был фонарь.

- Да, - резко ответил он. – Ты действительно хотела ей помочь?

А, так вот в чем дело. Он сомневался во мне.

- Я сказала правду, Вик, - как котенок промяукала я жалобно. – Ты мне не веришь? Я..

Вик ускорил шал, и я почти бежала, не успевая за ним. Он сжал мое запястье, и я дернула руку. Но хватку Вик не ослабил, лишь зыркнул на меня. Во мраке, при свете одного фонаря, его лицо казалось злым и жестоким. Мурашки побежали по телу.

- Я видела ее глаза. Она не хотела жить. Плакала. Потом перелезла через балконное ограждение и… Боже… Я схватила ее, но долго держать не могла. Я даже звала на помощь! – задыхаясь, объясняла я. – Я не оправдываюсь. Но она сама. Когда она сорвалась, в руке остался лишь ее браслет. Вик, посмотри на меня.

Он остановился, но не посмотрел на меня. Я прикоснулась к его плечу аккуратно. Затем склонила голову. Он был нужен мне. Мы продолжили идти в полном молчании.

В комнату вошла только я. Он взглянул на меня из темноты и закрыл дверь.

Сегодня на скамейке под деревом сидела только я. Чиж не пришел. Наверное, я утомила его своей слежкой. Он ворчал последнее время, что был вынужден прожигать остатки лета хоть и в моей компании, но бесполезно и скучно. Я его не виню. Если посмотреть правде в глаза, я его использовала, чтобы не оказаться одной. Одной в одиночестве. Друзей у меня, как таковых, нет, в школе проблемы, Ксюша оказалась эгоистичной особой, а Леша… Очевидно, я волк-одиночка. Мама всегда говорила мне, что жить одной, без поддержки, в этом мире сложно. Но возможно. Она же живет. Получается, я повторяла судьбу своей матери?

Я припозднилась из-за домашних обязанностей, и теперь не знала, зашли ли Леша с его девкой в подъезд шестнадцатиэтажки. Я следила за ними несколько недель. Они почти всегда приходили на Лешино любимое место (и некогда мое любимое место) в одно и то же время. И покидали здание в восемь. «Как удобно» - подумала я, ведь мне нельзя гулять допоздна. А дневное время – идеально. Мне приходилось сидеть на открытом месте, рискуя быть замеченной. Чем проще маскировка, тем легче следить. И если затеряться в толпе гуляющих, то вполне себе простое занятие. В детективных фильмах говорят, чтобы слежку не заметили, нужно держать дистанцию, одеваться максимально повседневно без ярких акцентов и вести себя естественно. Пожалуй, соглашусь.