Староста, отец Данило, стоял у одного из костров, его лицо было хмурым, а голос звучал громко и властно.

— Мы потеряли двух молодых парней. Двух детей нашей общины, — начал он, глядя в глаза толпы. — Одного забрала нечисть, второго же долг перед селением — он стал добровольной жертвой. И причины этого великого поступка для нас недоступны. Мы должны быть осторожны. Лес больше не безопасен. Нужно принести ещё больше даров, чтобы уберечь нас от новых потерь.

Люди кивали, соглашаясь, но их глаза выдавали сомнения. Староста говорил об опасности, но многие уже слышали шёпоты о странностях в смерти обоих парней.

Отец Богдана слушал молча, но его лицо становилось всё мрачнее. Он понимал, что это была ложь. Данило не был жертвой, как и Богдан. Староста использовал страх, чтобы оправдать свои действия, прикрываясь именем Ярило.

“С чего он вообще взял, что замешана нечисть?”

После церемонии он подошёл к старосте и отвёл его в сторону.

— С чего ты взял, Микола, что в смерти твоего сына замешана нечисть, а мой стал жертвой? — сурово спросил кузнец. — На теле Богдана нет ни одного знака, говорящего о жертвенности. А что с Данило?

— Я не намерен обсуждать это. Не твое дело. Я сам разберусь с тем существом, что погубило моего ребенка. А ты верь во что желаешь, - отчеканил староста.

— Твой сын замешан как-то в смерти моего? — спросил он тихо, но твёрдо.

Староста побледнел, но быстро взял себя в руки.

— Как ты смеешь порочить память о моем сыне своими нелепыми домыслами? — прорычал он, его голос дрожал от сдерживаемого гнева. — Подумай, что ты говоришь.

— Я хорошо подумал, — ответил отец Богдана, глядя ему прямо в глаза. — Ты превратил сына в чудовище и об этом знают все, кто так или иначе имел с ним дело. Мне уже до этого нет дела, но я не собираюсь жить в общине под руководством такого, как ты. Я увожу свою семью. Здесь больше нет места для правды.

Староста попытался возразить, но его слова утонули в решимости мужчины. Михаил был единственным кузнецом в общине и его уход был большой потерей для селян. Но и что сказать против Староста не мог, так как понимал, что тот в своем праве, да и насильно задержать его не мог. А уж слова мужчины убитого смертью сына, что в его кончине виноват Данило вообще не зацепились в мыслях старосты.

Отец Богдана развернулся и пошёл к своей телеге, где его ждали жена и младшие дети. Он знал, что его решение изменит их жизнь, но оставаться здесь он не мог.

***

Томира наблюдала за похоронами из тени леса, спрятавшись с помощью нечисти. Она видела, как отец Богдана спорил со старостой, как люди расходились, обсуждая услышанное. Но её внимание привлекли мать и младшая сестра Богдана, которые плакали над горевшим телом юноши, а потом ушли к телеге, нагруженной тюками. Среди мешков сидел младший брат Богдана понуро свесив голову.

Её сердце сжалось, но слёзы не пришли. Она понимала, что больше не принадлежит этому миру. Её присутствие здесь — лишь тень прошлого. Но она чувствовала, что сделала всё, что могла. Жизнь продолжалась.

"Это только начало," — подумала Томира, разворачиваясь и уходя в глубину леса. Её путь ещё не был завершён. Она знала, кто был следующим звеном в цепи зла.

После сожжения парней Томира окрыленная отправилась обратно к башне. Ей все еще было жаль Богдана. Он умер пытаясь ее защитить, благородно…

“А есть ли что-то благородное в смерти? Нет в ней ничего достойного. Это всегда просто конец.”

Войдя в пролесок девушка вдруг отметила, что вокруг что-то поменялось. Последний раз она шла словно по полю, а не густому лесу: ни одна веточка, ни один корешок ее не тронули, тропка ладно стелилась под босы ноги гладкой землей и нежной травкой.

Сейчас же она несколько раз споткнулась о корни деревьев, на руке алела царапина от самой удачливой ветки, а мелкие камешки на тропе то и дело больно впивались в стопы. Подол красивого платья цеплялся за все что только можно, а кроны деревьев словно сгущались, пряча ее от солнца. Лес словно выражал свое недовольство ею.

“Но моя смерть ведь не стала концом… Может не все так однозначно.”

— А кто это у нас тут такой? — раздался звонкий голос откуда-то сбоку, сбивая девушку с мыслей. Томира резко обернулась, но никого не увидела.