- Сама, что ли, вампиров расчленяла? – ухмыльнулся парень с третьего ряда, - Или рядом стояла? Откуда такие подробности?

И вдруг невольно попятился, схлопотав её мрачный ненавидящий взгляд.

- Ну, ладно… при заборе вампирской крови я никогда не присутствовала, да и, полагаю, многие из вас тоже, - недовольно выдохнула рыжая, - Но сомневаюсь, что обычно вампиры отдают её добровольно. К тому же… и это очень важно! И люди, и волшебники… но если очень уж точнее, и люди с обычной аурой, и люди с двумя аурами, магической в том числе, питаются плотью неразумных немагических существ! А волшебники временами и неразумных магических умудряются прикончить и даже использовать. И не всегда ради магии, иногда даже, - тут она скривилась, будто ей лягушку за ворот запихнули, а дело было в холодный день, - Иногда даже ради шкуры только или забавы ради! В то время как вампиры плоть других существ не едят. И кто после этого кровопийцы?..

В помещении надолго зависла напряжённая тишина.

- А ты это… у тебя там предков с клыками, случаем, не было?.. – ухмыльнулся я.

- Если б и были, я бы не сочла это постыдным, - твёрдо ответила она, смотря прямо мне в глаза, в упор, не отводя взгляда, - По-моему, низменно причинять вред любому существу, если только оно не угрожает твоей жизни или жизням твоих близких. Тогда уже, выбор не велик: или ты его, или оно тебя или кого-то из твоих родных. Впрочем, что неразумные, что разумные существа обычно просто так не нападают. Хотя животные в этом плане проще и добрее: они нападают, когда голодны или защищаются, а вот люди могут затравить другого просто так.

- А твои драгоценные вампиры, что ли, волшебников стороной обходили? На цыпочках? За много сотен или тысяч шагов? – взорвался тля-не-добийца, - Ты хоть помнишь, сколько у нас потерь из-за них?

Судя по его бурной реакции, у него пострадал от вражды кто-то из близкого окружения.

- Потери есть со всех сторон, - грустно сказала рыжая, - Война не щадит ни правых, ни виноватых. Она как пожар: сжирает всё, что ей подвернётся. Она как лавина перекатывает всё, попадающееся ей на пути. И лучше её вообще не начинать!

- Да ты кто вообще такая?! – возмущённо заорал тля-не-добийца, - Ты чья дочь?!

- Я – Элиза, - она грустно улыбнулась, - А вообще-то, я ничья. Я сама своя.

- Я спрашиваю, какой придурок родил такую чокнутую тупицу?!

- Мои родители люди достойные и безвредные, - Элиза гордо вздёрнула нос, упёрла руки в бока, - Они талантливейшие из мастеров!

- Я ваш дом испепелю! По пылинкам разнесу! – бушевал мальчишка, - Я твоему отцу…

- Что за шум? – мрачно спросил учитель, заходя в класс.

Выглядел он весьма молодо, хотя ему уже было с сотню лет или две – никто точно не знал. Но его боялись.

- Она… она ужасные вещи говорит! – возмутился Тэррим, потерявшийся от боли и возмущения, - У неё вампиры никого не трогали, вот она и считает их почти что святыми! Вот если бы у неё разорвали всех… Если бы она видела хоть раз озверевшего вампира…

- Я видела, - грустно сказала вдруг рыжая, - Так я потеряла сестру и мать. Они тоже погибли на моих глазах.

Повисла гнетущая тоскливая тишина.

- И ты… ты ещё смеешь оправдывать кровопийц? – тишину разбил вдребезги голос Тэррима.

- Магия крови сводит с ума! - в глазах девочки появились слёзы, - Магия крови и эта вражда…

Она чуть помедлила и продолжила, смотря куда-то будто бы сквозь нас, шкафы с книгами и стены школы:

- Он был в ужасном состоянии… видимо, сбежал из плена… А держали и пытали его где-то недалеко от нас: потому что скоро пришли волшебники… за ним… - Элиза резко побледнела, - Он выглядел жутко! Его трясло, казалось, с него всего снимали кожу… живьём… он был жутко истощён… И… он был почти такой же как я… или даже младше меня… Я помню, что он колебался… Он даже сначала робко попросил у моей матери крови… всего пару глотков… Чтобы он только смог убежать… Мама, закричав, шарахнулась от него… Тогда что-то угасло в его глазах… насовсем… он шагнул к ней резко и уже уверенно… - она всхлипнула, - И вообще… маму и сестру могли бы спасти! Могли бы, если эти проклятые охотники за вампирами оказали бы ей помощь, а не избивали его! Итак уже едва живого…