Мы молчали долго. Все. Даже учитель. Хотя большая часть его урока уже прошла…
Я никогда бы не пожалел вампира! Тем более, напавшего на мою родню! Как бы он ни издыхал от боли и пыток! Но она… она почему-то жалела то юное клыкастое отродье! Она была сумасшедшая, эта девчонка!
Но она превосходила почти всех в школе по силам, скорости и детальности заклинаний. Обычно ей даже заклинания не требовались – она действовала интуитивно! И даже была сильнее половины или более тогдашних учителей. Те ж не признавались, что оказались её слабей! Какая злая усмешка судьбы! С её-то талантом она была бы бесценна для войска и для нашего магического народа! Может быть, мы могли бы окончательно победить кровопийц с её помощью. Но она не ценила свой дар! Вообще. И ещё она терпеть не могла войну: она говорила, что «на войне нет победителей, там проигрывают все: потому что одни становятся убитыми, а другие – убивают свои души»…
Элиза была в школе года три или чуть поменьше. И прежде особо не училась, да и после. Ей не требовалось особо-то и учиться.
После её ухода из школы и моего поступления в войско, я не видел её несколько лет.
Я учился драться, убивать и побеждать… Чему училась она, неизвестно. Видимо, практиковалась в своём безумии…
Я как-то приехал погостить у друга, в деревне, чтобы заодно оправиться от тяжёлого ранения. Мало того, что вампиры тогда меня потрепали, так ещё среди них были их маги, да весьма продвинутые. Не рань кто-то Киану, вампирку, зачем-то припёршуюся посреди их мужиков, так и неизвестно, кто бы победил – мы или они – и у тех, и у других были возможности перерезать других. А тут вокруг клыкастой девки заметались, утащили её подальше. Даже бросили часть своих раненных… Эх, знатная была тогда резня!.. Я набрал вдосталь вампирской крови для создания мощного магического жезла. Правда, кровь, забранная насильно, так бурно протестовала против меня, что сам едва не сдох… а впрочем, какая разница? Я ж тогда не проиграл!.. Думать, что было бы, если бы не… это удел тряпок. Да и вообще, это просто смешно!
Словом, я приехал в деревню и оправлялся с трудом.
Помню, друга как-то долго не было. Я даже разозлился и решил его магией поискать. Нашёл неподалёку, вне деревни. Решил выйти, заодно свежим воздухом подышать. А то уже все бока отлежал. Да и вообще, долго валяться без дела – это не в моём характере.
Они стояли на лугу. Мой напарник и… незнакомка… весёлая, в ромашковом венке… Две длинных толстых пламенно-рыжих косы стекали по пышной груди. И в руках у неё был веник из цветов: васильки, полевые гвоздики, незабудки… Она смотрела на моего друга, робко и немного даже смущённо, словно он её случайно на речке застал, пока из платья выскользала или только вышла из воды в облипшем платье. Она улыбалась… Он ей что-то тихо сказал – и она улыбнулась ещё шире. Её грудь неровно вздымалась от волненья… и вообще, у неё была не только красивая грудь. Алое платье не сильно скрывало её фигуру и подчёркивало белизну её лица, его точёных черт… Я стоял и смотрел на неё, на них…
И впервые за несколько лет вампиры вдруг отошли куда-то и даже куда-то исчезли из моей головы… Не то, чтобы я прежде не видел красивых женщин… не то, чтобы я вообще не знал их… Но эта была ослепительно хороша! Значит, вампиры на время обойдутся без моего внимания. И плевать, что скажет на это мой верный напарник.
Я решил так. И я своего добился. Правда, лет через семь. Сколь я был серьёзен и пылок, столь же эта мерзавка была упряма…
Я перебрал от этого замка все известные мне ключи, отмычки и даже зубочистки!.. Её сердце не пробивал ни единый мой тщательно выверенный жест, как лезвие обычного кинжала – кожу продвинутого вампирского мага… Её не пробирало ничто. Она вообще была чокнутой, эта Элиза…
Я уже прославился и среди наших, и среди кровопийц, как сильный и неустрашимый воин. Наши женщины уже начали приобретать привычку смотреть на меня пуховыми взглядами и говорить медовыми голосами. Но ею, этой сумасшедшей, все мои подвиги воспринимались почти что как преступления!
Слава её не взяла… ну, ладно, я был не менее упрям, чем она…