- Даже если бы Ярончук заигрывал со мной, или я флиртовала с ним, тебе-то какая печаль?! – выдаю гневную тираду.

- Так он тебе понравился? – Дрон вымещает зло на моем плече, сжимая его ручищами будто тисками.

- А если да, то что?! – гнев расплескивается во мне и вырывается наружу.

Молчит, кусает губы, щурится, глядя вдаль. Выдает целую тираду:

- Макиевская, я тут подумал, отпускаю тебя! Попутного ветра в твой красивый зад!

Замечаю, как в серых глазах разливается непроглядная тьма и бурлит агония ревности.

- Да что с тобой? – хочу достучаться до него, прикасаюсь пальцами к подбородку.

Вздрагивает, отодвигается.

- Боишься потерять друга в моем лице? Поддержку? Не бойся, буду с тобой столько, сколько понадобится. Не предам.

- Глупая, - цедит сквозь зубы.

- Ревнуешь меня к Павлу. Серьёзно?

Я совершила страшную ошибку, перешла красную линию в общении с Дроном. Прекрасно знала, что нельзя трогать запретную тему…

- Слушай, Алекса, у меня нет времени с тобой возиться. Ты становишься обузой. А вот у Ярончука сейчас свободный график тренировок из-за травмы. Плюсуем ему в карму то, что он расстался с очередной пассией - моделью. Милости просим к его шалашу!

Что сейчас было? Губы и руки дрожат от такой несправедливости.

- Сомов, живешь Москве неделю, а уже ведешь себя как закоренелый мерзавец! К тому же, Павел не платье, чтобы я его донашивала за очередной девчонкой с модельной мордашкой.

Разворачиваюсь, хочу уйти. Внезапно вспоминаю, что некуда. Я не дома в Иркутске, а в чужом городе.

Поджимаю губы, складываю руки на груди крестом, закрываюсь от всего мира. Стою спиной к Андрюхе, но не ухожу.

- Твой кофе! - Андрей достает из автомата стаканчик с коричневой бурдой.

- Несладко, - делаю глоток.

- Размешала? - интересуется, и смешинки рассыпаются из его серых любимых глаз.

- Да-а, и вправо, и влево! – мщу словесно.

- Не рычи! Пойми, Малыш! Приобрести за деньги модный лук, не значит, стать сукой!

Как он легко о деньгах! Мне этот аванс полгода отрабатывать, обслуживая клиентуру Мажора - сутенера по анализу и макроэкономике! Вот вернусь в Иркутск, заломлю цены на задачи по финансовому анализу. Подниму ставки! Бесят меня все эти золотые детки и амбициозные мистеры. Бросаю изучающий взгляд на друга. Тут же вспоминаю Ярончука.

Туши свет! Все вокруг меня мистеры с зашкаленной самооценкой, а я для них игрушка для снятия стресса, совместного поедания бургеров, коуча по тренингам для продвижения их звездных тел к большим деньгам и комфорту.

Кто тогда я? Не хочу, чтобы мужчины использовали меня. Не хочу! Не буду! Не могу больше жить как раньше.

Я всё исправлю!

Гляжу в серые глаза Андрея, понимаю, что с этой минуты наши отношения не будут прежними. За мной должны бегать мужчины, а не я за их звёздными тюнингованными телами!

Но пока я - это я. Они - это они.

Подчиняюсь невесёлым обстоятельствам.

- Что ты говорил про «суку»?

- Убери с лица маску надменной суки!

Шатаюсь. Меня будто ударили. Или каблук надломился, не поняла, но едва удерживаюсь на ногах.

- Бесишь! - зло выдыхаю, сжимая кулаки. – С тобой уже невозможно общаться! Что дальше?

- Что?

- Идите к черту, ты и твой Паша. Пусть Ярончук сам тискает свой лалилалай. А ты найди другую дуру, чтобы бегала за тобой и сюсюкала. Понял?! - резко разворачиваюсь, иду от Сомова прочь.

- Сашок, не обижайся! Я хотел как лучше. Приходи завтра на дружеский матч. Меня будут просматривать. Нужна твоя поддержка.

- Найди другую дуреху! - бросаю через плечо.

- Других «таких» нет…

Александра

Ночью не спится совсем. Верчусь на узкой кровати как уж на сковороде… или как обиженная девочка.

Переосмысливаю свою восемнадцатилетнюю жизнь вдоль и поперёк.

Мысли путаются. Вижу, что заблудилась между прошлым и будущим. Между взрослыми и юношескими ценностями и отношениями с парнями. Сегодня осознала, что изменилась не только снаружи, но и внутренне.