Уличных ботинок не появилось у входной двери. Значит, сын старухи действительно не возвращался. А может, и возвращался, просто спрятал одежду. Не важно. Он заодно со своей престарелой ведьмой-мамашей.
С кухни по коридору разносился весёлый мотивчик, запах еды, шкварчание масла.
Девушка уверенно зашла на кухню. Страха не было. Только странная внутренняя сосредоточенность.
29932. ДЕВУШКА И СТАРУХА: ОЧНИСЬ!
Старуха, в нарядном халате, пританцовывая и напевая весёлую песенку, что-то готовила на плите.
Несколько минут девушка осознавала увиденное и отказывалась верить глазам.
– Не такая уж ты и слабая, – сказала, наконец, девушка.
Старуха в ответ улыбнулась и подмигнула ей.
– Тебе не нужна сиделка… – девушка осеклась.
Происходящее на кухне в принципе находилось за гранью реального. Девушка – медик. Она видела старуху. Невозможно сымитировать истощение и такую слабость. К тому же она знала диагноз старухи. Ту изъели метастазы. Захватили весь организм, оставив чистым только мозг.
Старуха у плиты та же, только… в более здоровом весе. Словно время повернулась вспять и организм вернулся на пару лет в прошлое.
– Это я тебе приготовила, – извиняющимся тоном протянула старуха. – А то совсем обессилила.
Девушка отвернулась, шагнула с кухни и на не твёрдых ногах двинулась по коридору, распахнула дверь в кабинет. Там, на полу, сидела старуха. Она смотрела на девушку большими непонимающими глазами. Несколько секунд длился контакт глазами. Старуха потянула к ней руки и девушка захлопнула дверь. Бросила взгляд в сторону кухни – оттуда усиленно шаркая тапочками шла старуха и дико улыбалась, обливаясь потом от прилагаемых усилий к каждому маленькому жалкому шажочку.
- Да что-б тебя, чёртова ведьма! – сквозь зубы прорычала девушка.
Она пошла старухе навстречу, но та не замечала её. Старуха спешила, даже язык от усилий вывалился на бок. В руке она держала чашку с чаем (тот активно плескался через край на пол). В другой сжимала печенье.
– Да что тебе надо от меня?! – завопила девушка, схватив старуху за плечи.
– Я… мне… вы кто? – плаксиво запричитала старуха.
– Что-б тебя! Что-б тебя! Да что-б тебя! – девушка толкнула старуху и та ударилась о стену и пролила на себя немного чая. В чашке оставалось примерно с половину. Старуха посмотрела в чашку, посмотрела на себя и заплакала, как несправедливо наказанный ребёнок.
– Что я, что я, – ныла она. – Я телевизор хотела посмотреть. Там сейчас начнётся уже. А теперь вся грязненькая, обляпанная. Стирать-то кто будет?.. – её причитания слились в неразборчивую кашу.
Девушка схватилась за голову.
– Иди, смотри уже свой эфир, – приказала девушка.
Старуха неожиданно обрадовалась, просияла и заулыбалась, упёрлась взглядом в арку и усиленно зашаркала в выбранном направлении.
Девушка обогнула её. В голову пришла парадоксальная мысль. И девушка, не задумываясь воплотила её:
- Когда старуха поравнялась с кабинетом, девушка распахнула дверь.
И немощная несчастная старуха потянула к себе-же спешащей к телевизору тонкие руки, застонала.
Старуха с чаем никак не отреагировала, продолжала ажиотажно двигаться маленькими шажками к арке.
Девушка обогнула спешащую старуху, встала у неё на пути.
Та остановилась, с непониманием и обидой посмотрела в глаза своей преграде.
– Посмотри на себя, – приказала девушку и вытянула руку в сторону кабинетной старухи-страдалицы.
Нехотя, старушка с чаем повернулась к себе-же в кабинете. Потом перевела вопросительный и непонимающий взгляд на девушку.
– Ну что я могу? Тут я ничего не могу, – капризно проныла она. – А там, – глаза её сверкнули, - сейчас моя передача начнётся. Пропусти меня, девонька.
Девушка отошла с дороги. И старуха поспешила к своему телевизору. Девушка захлопнула дверь в кабинет.
Кладовка. Мел нашёлся быстро.
Кухня. Пачка соли.
Девушка ушла в комнату с балконом, расстелила на полу тёмную простыню и начертила вокруг себя круг мелом, затем по кругу рассыпала соль.
– Это, по крайней мере, смешно, – сказала она себе и свернулась калачиком на полу, прикрывшись шерстяным пледом.
Но от внутренней самоуверенности не осталось и следа. Девушка сползла в жалость к себе и трепещущая слабость под сердцем заставила её дрожать и бояться.
Снилось что-то лёгкое, бессмысленное и приятное. Сон прервался резко. Кто-то подлег к ней со спины и придвинулся. Она резко открыла глаза. Ужас накрыл ледяной волной, и она не могла пошевелиться, а вместо этого жалостливо заскулила.