— Например, чего я не вижу? — с долей сарказма спрашиваю. Меня раздражает, что люди в упор не хотят понимать, как это важно.

Да блин, пропал человек. Испарился. Почему никого это не торкает?

— Жизни! У нас может быть с тобой жизнь, но ты упорно вцепился в свое прошлое и не отпускаешь его.

Лениво провожу взглядом по ее телу. У нас был секс, чего она от меня постоянно хочет? Я обещал, что постараюсь, но на большее надежды не давал.

Старался. Не вышло. Конец истории.

— Я видела, как маниакально ты вцепился тогда в невесту Осадчего. Ты чуть девушке руки не сломал, а это не нормально Филипп. Нужно что-то менять, иначе будет поздно.

Что-то менять в жизни… такое ощущение, что это так просто: взять и поменять.

Но меня сейчас выводит из равновесия другое.

— Почему ты сказала “невеста”? — переспрашиваю, потому что раньше значения не придавал, а теперь это слово режет слух.

— Потому что она его невеста. Обычно, когда нормальный любящий мужчина делает предложение, а девушка соглашается, она автоматически становится его невестой, а потом — женой, — Инга становится в позу, включая образ какой-то училки, а у меня внутри все переворачивается.

Невеста? Серьезно? Она еще и замуж за него собирается? Твою мать.

— У них свадьба назначена на конец июня, об этом уже писали в новостях. А ты все со своей Полиной носишься. Не пора уже принять жестокую правду, оплакать ее и жить дальше?

Шестеренки в голове крутятся и крутятся. Напрягаю память, вспоминая, было ли у Полины на пальце кольцо? Мне кажется, я бы заметил, но я так сильно нервничал всю нашу встречу, что просто мог не обратить внимание.

— Фил… ты слышишь меня, вообще? Я что, со стеной разговариваю? — Инга снова повышает голос, и я наконец фокусирую зрение на ней.

— Оплакать? Ты издеваешься? Она жива! Никого оплакивать я не собираюсь.

Наверное, подобное могло сработать, скажи она это все на прошлой неделе, но не после того, как я видел Полину и держал ее в своих руках.

— Это ты считаешь, что она жива, но за столько лет, уже была бы какая-то информация, — продолжает высказываться Инга.

Это бесперспективный диалог. Не знаю, на что именно она надеется, но ее слова имеют только один эффект — еще больше отталкивают.

— Ты давно знаешь Осадчего? — прищурившись, спрашиваю я. Какое-то нехорошее чувство внутри зарождается.

— В каком смысле? Все о нем знают, — Инга неопределенно ведет плечами. — У нас небольшой город, тем более я журналист. Я всех знаю.

— И его невесту видела, — подталкиваю ее к ответу, или себя к определенным мыслям. — И видела фото Полины.

— Знаешь, трудно не увидеть ее фото, когда они стоят по всей квартире. Это место похоже на музей в ее честь.

Меня не цепляют ее слова, это место и правда похоже на музей, здесь ничего уютного нет, но меня волнует другое.

— Тебя не смутило, что невеста Осадчего очень сильно похожа на Полину? — сжимаю руки в кулаки, чтобы подготовиться в любому ответу. — Почему ты никогда мне ее не показывала, раз ты журналист?

Глаза Инги становятся с каждой секундой больше, а дыхание учащается. Этого просто не может быть. Она не могла догадываться, что-то видеть и не сказать мне. Или могла?

Меня начинает потряхивать от этой правды. Наверняка, Осадчий сделал предложение не вчера и даже не неделю назад, а Инга все это время знала об этом. Она знала, как выглядит Полина, и даже словом не обмолвилась, что есть похожая девушка. Я мог обо всем узнать еще хрен знает когда и тогда у меня было бы больше времени и шансов.

— Он не так давно начал брать ее с собой, люди говорят, что он ее скрывал.

Просто прекрасно. Он чего-то боялся?

— Даже если и так, ты все равно должна была мне показать его невесту, — злость проходит по телу, как электрический разряд.

Это просто нелепо. Все было на поверхности, а я в упор этого не видел, потому что не слежу за светской хроникой. А она следит. И ничего не сказала. С ума сойти можно.

— Что бы это изменило? Она все равно невеста Осадчего, у них своя жизнь, — спокойно произносит Инга, будто я намеренно влезаю туда, где мне не стоит быть. — Даже если это она, ты не имеешь право разлучать их. Столько времени прошло, если она живет дальше, то почему ты так не можешь?