Это вполне в духе бабушки Полины.

— Ты даже не представляешь, что она там творит, накрыла всю свою царскую мебель белыми простынями и клеит обои. С ее огромных окон все видно.

Пообщавшись с Жанной, я все же заставляю себя поспать пару часов, а утром, чтобы не терять драгоценное время, приступаю к своему новому плану. Мне нужно переманить Полину, нужно многое ей рассказать и показать. Жанна права, расследование не первостепенное, это не поможет Польке меня вспомнить, а до июня осталось совсем чуть-чуть.

Звоню ей и договариваюсь встретиться. На мое удивление, Диана соглашается приехать ко мне довольно быстро, хоть и слышу некое сомнение в ее голосе. Неужели она снова беспокоится, что подумает Осадчий? Меня вымораживает все это, но заставляю себя не углубляться. Они спят в одной постели, он готовится стать ее мужем и если я ничего не сделаю, то так и будет, стоит придержать свою ревность.

Ровно в двенадцать часов приезжает Полина, и, как только я открываю перед ней дверь, улыбка растягивается на моем лице. Каждая моя клеточка реагирует на нее так же, как всегда, а мое сердце до сих пор не осознало, что оно не может иметь то, чего хочет. Пока не может, это вопрос времени и моих усилий.

— Привет, — робко здоровается Полька, и ее щеки сияют ярким румянцем. Непривычно.

— Привет. Проходи, — пропускаю ее внутрь, а сам еле сдерживаю себя, чтобы не прикоснуться к ней.

Какая она красивая, какая нежная. Все в этой девушке прекрасно. Даже в джинсах и простом свитере она выглядит потрясающе. Ее длинные каштановые волосы на вид как жидкий шелк, что обнимает плечи. Она всегда была красавицей, всегда на нее засматривались мужчины, но сейчас выглядит так, словно сошла с обложки модного журнала. Я не удивлен, что Осадчий хочет ее, хоть и готов переломать ему руки, за возможность касаться ее без препятствий.

Полина проходит вглубь квартиры и с неподдельным интересом рассматривает обстановку. Времени подготовиться у меня не было, поэтому все на своих местах, даже то, что может ее шокировать.

— Ты только переехал? — спрашивает она, обращая внимание на картонные коробки вдоль стены.

— Не совсем, просто не было времени все разложить, — или желания. Мне все здесь было чужим, хоть я и пытался начать жизнь с чистого листа, никогда особо не надеялся, что останусь в этом городе надолго.

Полина проходит дальше, ей интересно все вокруг, а я не свожу глаз с нее. Щемит в груди, так много хочу сказать и сделать, но каждую секунду себя останавливаю.

— Я рад, что ты пришла. Понимаю, что тебе, наверное, все это кажется диким…

— Честно признаюсь, это действительно трудно. Все это, — она останавливается напротив большого комода в гостинной и видит свои фотографии в рамках. — Я всегда хотела узнать о себе, делала все возможное, но это было больно…

Мне хочется ее обнять, хочется забрать всю эту боль себе, чтобы снова увидеть ее беззаботную улыбку. Кажется, вот она — протяни руки и все получится, но я стою на месте и внимательно слушаю каждое слово.

— Врачи понятия не имели вернется ли моя память, а жить постоянно прошлым было глупо, поэтому я оставила свои попытки и решила идти дальше. Как есть, — Полина иронично улыбается, а мне с трудом верится, что это не Осадчий ее к этому решению подтолкнул. — Наверное, тебе кажется, что я легко сдалась.

Не знаю, чего она ждет от меня. Если говорить о проделанной работе, то я явно сделал больше, чем они все вместе взятые. Но я не знаю, что именно с ней произошло и чем это для нее в итоге обернулось. Попытаюсь понять.

— Вовсе нет, — качаю головой.

— Просто если бы меня кто-то искал, если бы была какая-то зацепка, то это помогло бы, а так… — Полина тяжело вздыхает, продолжая рассматривать свои фотографии трехлетней давности.

Черт. Я еле держусь, чтобы не сорваться и не сказать, что она не все возможное сделала. Впрочем, разве мне судить? Я не был на ее месте, но прекрасно помню свое.

— Я искал тебя с самого первого дня. Не было ни дня, чтобы не убеждал себя, что ты жива, и не продолжал поиски, — тихо говорю, стараясь не перегнуть, и так уже на грани.

Ее глаза наполняются слезами, но Полина продолжает стоять с ровной спиной, стойко выдерживая нахлынувшие эмоции, а вот я не могу. Сам не понимаю, как это происходит, но моя выдержка летит к чертям, и за секунду я уже стою близко к ней, а мои руки на ее теле. Таком желанном, самом любимом.