Может, всему виной ожидание или очередное напоминание от Жанны, что это моя девушка, и я просто обязан ей это напомнить. Может, все дело в том, что она здесь, у меня в квартире, среди своих старых вещей и фотографий, но мне буквально сносит крышу.

— Доверься мне — и я покажу тебе все, что захочешь, — шепчу, касаясь костяшками пальцев ее щеки. Меня будто всего ломает от нашей близости, но я должен ее чувствовать.

— Я верю тебе, Филипп, — произносит Полина, поднимая на меня свои небесного цвета глаза, и мое сердце готово выпрыгнуть прямо ей под ноги. — Я чувствую связь между нами. Не знаю, кем мы были друг другу в прошлом, но понимаю, что для нас обоих это что-то значило. Мне очень страшно.

— Я знаю, — проглотив острый комок в горле, понимающе киваю. — Но я буду рядом на протяжении всего пути. Я тебя больше не оставлю. Никогда.

По лицу Полины катятся слезы, но уголки губ приподнимаются, словно она рада услышать именно это. Она не отталкивает меня, не говорит о нарушении допустимых границ, наоборот, придвигается ближе и замирает. А я просто не знаю, что делать дальше. Я уже и забыл, как она идеально ощущалась в моих руках.

— Филипп, скажи честно, — Полина смотрит прямо мне в глаза, как будто пытается заглянуть мне в душу. — Ты любил меня?

Снова мы возвращаемся к этому вопросу, но если продолжу тянуть резину, она выйдет замуж за этого кретина Осадчего и наше прошлое уже не будет иметь значение.

— Я и не переставал, Полька, — скольжу ладонью по задней части ее шеи, придвинув ее голову ближе.

Не знаю, сможет ли она почувствовать то же самое, что чувствую я, но импульсы, пробежавшие через наши тела, словно связывают нас снова. Мысленно делаю пометку, что это хороший знак, но не успеваю особо порадоваться, как глаза Полины медленно закрываются, а она сама неестественно расслабляется в моих руках.

Черт, походу своими признаниями я довел ее до обморока.

Первые секунды абсолютно не знаю, что делать. Ловлю ее и, подняв на руки, несу к дивану. Как только голова Полины касается подушки, она приоткрывает свои глаза и просто молча смотрит на меня.

— Ты как? Хочешь пить? — осипшим от волнения голосом, спрашиваю. — Ты будто на пару секунд отключилась.

Полина делает частые вдохи-выдохи, устраиваясь поудобнее.

— Со мной такое бывает. Сейчас пройдет.

Отличная новость. Понимаю, что слишком мало знаю о ее состоянии. Я должен беспокоиться? Вот именно поэтому я себе не доверяю и понимаю, что план Жанны может пойти только во вред. Готова ли Полина к таким поворотам? Ее только от моего признания повело в сторону, а что будет, когда предложу полететь домой?

— И часто такое бывает? — стараюсь скрыть волнение, но не уверен, что у меня получается, потому что Полина как-то странно на меня косится. — Что?

— Дай воды, пожалуйста, — просит она — и я молнией несусь на кухню.

В голове тысячи вариантов развития событий, но ни один мне не подходит.

Когда передаю ей в руки стакан, Полина делает несколько маленьких глотков и ее взгляд проясняется. Моментально. Вот это фокусы, честное слово.

— Ты не ответила на мой вопрос. Часто такое у тебя бывает?

— Время от времени, когда начинаю нервничать, — усевшись удобнее, все же отвечает она. — Но ты на мой вопрос тоже вовремя не ответил, я тебя спрашивала: кто ты был для меня, но ты сказал, что мы выросли вместе. Все это, — обводит пальцем помещение, намекая на ее вещи и фото, — не похоже, что мы были просто друзьями. Почему вчера не сказал правду?

Она так воинственно задирает подбородок, сразу напоминает мне прошлую себя. С Полиной спорить было абсолютно бессмысленно, и если ей что-то не нравилось, она не могла не упомянуть об этом. Умом понимаю, что теперь передо мной другой человек, но сердце твердит, что где-то там есть моя Полька. Ее просто нужно вернуть.

— Ты тогда была не готова к этому, — слегка пожимаю плечами. Ее нужно гладить по шерсти, говорить ласково, но без фальши. — Ты и сейчас не готова, но я понимаю, что чем больше проходит времени, тем тяжелее тебе будет вернуться к прежней жизни.