После моего ответа ее глаза округляются. Черт, видимо, она меня не правильно поняла.

— Ты считаешь, что я смогу вернуться к прежней жизни? Так просто?

— А почему нет? У тебя была прекрасная жизнь, в ней было все так, как хотела ты, почему тогда…

— Филипп, ты не понимаешь, — Полька упрямо качает головой, и меня это начинает бесить. — Столько лет прошло, я не могу просто начать с того момента, где, как ты думаешь, для меня все приостановилось. Это неправильно по отношению к Артему.

Опять он… что б его.

— Мне плевать на него, Полина. Извини. Меня волнуешь только ты и наша с тобой жизнь.

— Которую я не помню, — с некой долей сарказма отвечает она.

Полина довольно резко поднимается на ноги, слегка качается, словно пытается удержаться, но все равно продолжает двигаться. Упертая. Всегда была, даже амнезия этого не изменила.

— Это ты сейчас не помнишь, но если хорошенько постараться…

— Я старалась! — неожиданно кричит Полина, повернувшись ко мне. — Я старалась все это время, я перенесла столько мучений, столько боли, лишь бы что-то вспомнить, но ничего. Словно ничего никогда и не было.

Это меня убивает здесь и сейчас. Тумблер переключается, в теле неконтролируемо поднимается гнев на все это — и меня несет. Она ничего никому не сказала, просто села и уехала, а мы застряли в прошлом. Я застрял. Я так сильно ее люблю, что готов был всю оставшуюся жизнь провести в поисках, лишь бы только не сидеть без дела, но это все равно сложно.

— Определенно что-то было, если посмотреть на фотографии и твои вещи. На твои рисунки, статьи, дипломы. На наши общие воспоминания. У нас все было серьезно, Полина, мы жили вместе и хотели пожениться. Но однажды утром ты просто собрала вещи и улетела на свое задание, а я потом три года места себе не находил. Ты хоть раз за эти дни подумала, каково тем людям, которых ты бросила? Каково было мне?

Между нами расстояние больше метра, но я чувствую, как она напрягается. Определенно, она об этом не думала. Главное, в конце концов, что подумает Артемка, мать его.

— Мне плевать на Осадчего. Плевать что он подумает и что скажет, — делаю шаг в ее сторону, загоняя ее в своеобразную ловушку. — Плевать, что ему может не понравиться, что ты не только его невеста Диана, но еще и моя Полина. Ты для меня всегда была и будешь в приоритете. Понятно?

Глаза Полины бегают туда-сюда, складывается впечатление, что она хочет сбежать, но понимает: бежать некуда и незачем. Все решается здесь и сейчас.

— Но я тебя не помню, Филипп. Что-то есть, скрывать не буду, но этого недостаточно, чтобы взять и все отмотать назад.

Ладно. Другого выхода нет. Понимаю, что, возможно, тороплюсь, но если уже на такой ноте, то отныне будет только правда.

— Мы дружили с детства, наши семьи жили в одном доме, — упираясь ладонью в стену, нависаю над ней. — Когда тебе было шестнадцать, а мне восемнадцать, мы катались на роликах и ты первая меня поцеловала. Когда ты закончила школу, ты предложила мне лишить тебя невинности, потому что тебе нравилось мое тело, и ты мне доверяла. Я отказался. Через месяц ты все же меня соблазнила, но на следующий день сделала вид, что ничего не было.

Полина медленно закрывает глаза, слушая каждое мое слово. А я не могу остановиться, мне хочется вывалить на нее всю правду, не хочу чтобы она пропустила что-то важное. Это наша история.

— У нас у обоих были отношения, но ты всегда оскорбляла моих девушек и бросала мне камни в окно, когда я кого-то приводил домой, чтобы отвлечь меня. Ты всегда шла напролом, но когда я ловил тебя, давала заднюю и говорила, что я себе все придумал, — медленно провожу носом по ее щеке. Как же она приятно пахнет, башню рвет. — Когда я закончил университет и съехал от родителей, ты назло мне начала отношения с парнем из интернета и делала вид, что счастлива…

Это время вспоминать мне особо трудно, тогда у Полины умерла мама, это был кошмар наяву, но я прошел с ней все стадии после смерти родного человека. Я видел ее в любом виде и понял, что не могу больше без нее. С тех пор мы больше не бегали друг от друга и постоянно были вместе.

— Я, по-прежнему, люблю тебя и хочу, чтобы ты вспомнила, как любила меня, — беру ее ладонь и кладу себе на грудь. Мое сердце так сильно стучит, что грудная клетка ходуном ходит. — Как нам было хорошо вместе, как мы были счастливы. И как еще можем быть.