Беру ее за руку и веду к выходу.

Валера.

Держать ее за руку приятно. Чувствую что-то легкое и трепетное, как будто в районе сердца тепло стало. Словно плотная броня дала трещину, и еле заметный луч света прокладывает себе путь.

Но это все на доли секунды.

Мы выходим в общий зал. Здесь другие ощущения, другая энергетика. Грохот музыки и гул голосов сбивают меня с волны. Я просто иду к выходу, прокладывая путь словно ледокол. Чувствую, как она крепче сжимает мою руку, будто боится потеряться. Поворачиваю голову в ее сторону. Свет прожекторов окрашивает все в разные цвета, но во всей этой радужной феерии замечаю в ее шоколадных глазах смешинки, впрочем, как и на губах легкую улыбку.

Проносимся через весь зал ураганом. Я четко вижу выход и не вижу препятствий. Но тут Саша резко тормозит.

-Что? – поворачиваясь, спрашиваю у нее.

-Моя верхняя одежда, ее надо забрать.

Уже при нормальном свете осматриваю ее с ног до головы. Кх-кх… то платье, что казалось мне немного откровенным, при свете ламп дневного света выглядит даже очень… очень… и не скрывает ни красивые длинные ноги, ни тонкой талии, ни приличной груди.

-Да, конечно, - отвожу взгляд и махнул рукой в сторону гардероба. Она проходит вперед, а я плетусь сзади. Стараюсь смотреть себе под ноги, но взгляд невольно поднимается ко вторым девяносто, и следит за их движением.

Саша протягивает номерок и ей подают белое пальто букле. Перехватываю его и разворачиваю, помогая одеться.

-Спасибо, - она очень органичный человек. Нет ни переигрывания, ни кокетства, а просто принимает все должным образом. Я ценю в людях умение определить момент, когда можно перейти грань реальности, а когда стоит оставаться собой и не играть роль. Сейчас именно тот случай.

Невольно вспоминаю Любу. Она всегда со мной играла роль слабой и мало активной, отдавала пальму первенства мне. Самой собой она была только на работе. Акулой, которая взбираясь по карьерной лестнице, сметала и съедала всех, кто попадался на пути.

Но об этом я узнал слишком поздно. Как и о ее самолично принятом решении. Мы общались, дружили, жили, любили друг друга больше двадцати лет… с первого класса… а по факту все это было лишь с моей стороны. С ее же был точный расчет… Я – удобный! Это слово врезалось в память, как пуля, и застряло там на уже больше чем шесть месяцев.

-Идем, - спрашивает Саша, возвращая в реальность.

-Пошли.

Выходим на улицу. Довольно прохладно. Все-таки середина октября.

Саша кутается в свое пальто. Да, платье ее точно не греет. Хм… греть-то нечему. Та тряпочка, что прикрывает ее от груди до середины бедра, может согреть только в тридцатиградусную жару.

Почувствовал себя дедом, который бурчит и причитает о том, что молодежь нынче не та… что была при его молодости.

Подходим к машине, открываю дверь Саше. Она быстро прошмыгнула рядом, оставив лишь легкий аромат каких-то духов. Такой девчачий запах, как фруктовый компот.

Обхожу машину и сажусь рядом.

Я не знаю, что говорить. Упрекать и давать советы я не имею права, я ведь по сути никто, левый мужик, а то, что помог… Да мало ли кто кому помогает. Вон я в прошлый вторник дал пару купюр какому-то алкашу, и мысли не было его упрекнуть или поучить жизни. Тут либо даешь, либо посылаешь, но никак не участвуешь в его жизни.

Вот и сейчас, я думаю, что это подобный случай.

Раз она была в этом клубе, значит это ее выбор.

Ага, только так думает ангел на моем правом плече, а чертик на левом шепчет совершенно противоположное.

Завожу машину и еду в сторону Сашиного дома. Хотя и ехать-то не особо далеко. Клуб находится почти в центре.

-Отдыхаешь в клубе после тяжелой рабочей недели? – заметьте, этот вопрос задал не я. Она словно подначивает моего чертика задавать встречные вопросы.

-Друг пригласил, не виделись пару месяцев, решили пообщаться. А ты? Что ты делала в клубе? – И тут же противоречу сам себе. – Хотя, можешь не отвечать. И так понятно, что может делать молодая девушка в клубе одна.

-И что же?

-Искать приключения на свою… - поворачиваю голову в ее сторону, и сталкиваюсь с возмущением в ее глазах. Повернулась ко мне полубоком, сложила руки на груди и сверлит глазами, - что… не угадал?