Конечно, пускай не весь город, но большую часть родственников маме Ноября точно удалось привезти. Все они в изумлении уставились, когда из вагона вышел статный молодой человек в кителе. Ноябрь, приехавший к ним сегодня, совершенно не походил на худощавого мальчика, который много лет назад их покинул. От него остались лишь чёрные длинные локоны, как всегда, торчавшие в разные стороны.

— Тебе бы подстричься, — сквозь слезы смеялась мама, поглаживая сына по плечам. Даже в холодном свете электрозолитовых фонарей было заметно, как она постарела. — Пять лет. Пять лет прошло.

Отец стоял рядом. Даже наступающая старость не смогла отнять у него густые чёрные волосы. Мужчина словно не менялся с лет, когда служил в комитете безопасности.

В этом калейдоскопе знакомых лиц был лишь один человек, которого Ноябрь никогда не видел прежде. Девушка. Похожая на осколок луны из-за белых, как морская пена, волос. Она с интересом наблюдала, как родственники один за другим окружали Ноября. Незнакомка повернула голову на бок, тщетно сдерживая смех. Что-то в движениях этой миниатюрной девушки привлекало Ноября.

— Ноябрь, познакомься, это Алиса. Она… — отец Ноября замолк, как только из-за спины выглянул Голеб, облаченный в точно такую же темно-синюю форму.

— Она и есть моя невеста? — продолжил Ноябрь за отца.

Девушка подняла на него взгляд и ухмыльнулась.

— А это тебя назвали в честь ноября? — сказала она так, будто бы знала значение этого слова. Лицо Ноября налилось пурпуром, а скрип зубов неприятно отдал в уши. Он едва сдерживался, чтобы нарастающее бешенство не вышло наружу. Отец вновь наступил на те же грабли. Он вновь приютил чужемира.

Чужемиры были не настолько редки, чтобы считаться городской легендой. Обычно они появлялись на секунды, быстро растворяясь в воздухе. Алиса же была более чем реальна. Смотрела на Ноября из-под иссиня черных ресниц.

Дома, пока мама и чужемирка накрывали на стол, Ноябрь и отец стояли посреди старой детской. Она выглядела так, будто бы не менялась с момента отъезда Ноября. Только магический кристалл на потолке совсем истощился и лишь его небольшие отростки едва освещали комнату.

Шепотом Ноябрь упрекал отца:

— Зачем ты опять помогаешь чужемирам? И ещё меня впутываешь?

— Комитетовцы в этот раз не узнают, — повторял отец, но Ноябрь даже не хотел слушать. Парень ходил из одного конца комнаты в другой. В прошлый раз отца уволили из-за чужемира. В этот его могли уже расстрелять.

— Поговори с ней. Тебе не убудет. Ты работаешь с «Камням Тимирязева». Хотя бы попробуй отправить её домой!

— Папа, ты не понимаешь. Я не могу это сделать. С меня три шкуры спустят, если я вызову тут аномалию. Незаконно оставлять всё как есть. Мне придется заявить о ней.

— Это ты не понимаешь, Ноябрь. Из комитета безопасности не возвращаются.

— Мы с тобой как никто об этом знаем.

После этих слов Ноябрь смолк, вернулся в гостиную и притворился, будто бы этого разговора никогда не было. Он не мог согласиться с отцом. Судьба чужемира — стать записью в архиве, а Ноябрь обязан этому поспособствовать.

В небольшой гостиной было не протолкнуться. Большую часть места занимал раскладной стол, на котором расположилось столько салатов, что гости не могли и тарелку поставить. Всего лишь за полчаса воздух в гостинной разгорячился, как в парилке. Единственное, что спасало, — окна, открытые нараспашку. Хотя снаружи выл ветер, никто не обращал на него внимания. Родственники уже открыли шампанское, и ничто не могло помешать их веселью.

Только Алиса сидела тихо. Почему-то Ноябрь был не в силах оторвать от неё взгляд. Его голову одолевали навязчивые мысли. Как она оказалась тут? Знала ли значение имени «Ноябрь» на самом деле?

— Если хочешь просто сидеть столбом, уступишь её мне? — шепнул Голеб Ноябрю на ухо.

Ноябрь пихнул друга под столом. Голеб закряхтел, недовольно схватившись за голень.

— Она десерт, чтобы её уступать? — огрызнулся Ноябрь.

— Да, судя по тому, как ты на неё смотришь. Словно хочешь её съесть.

Ноябрь раскраснелся, схватился за лоб и тут же опустил взгляд на стол. Погрузившись в мысли, он совершенно перестал следить за ходом разговора, пока мама не обратилась к нему через всю комнату:

— Ноябрь, лучше расскажи: чем ты занимаешься, что не приезжаешь годами?

Ноябрь обреченно вздохнул, встал из-за стола и через пару минут вернулся с чёрным бархатным мешочком. Из него он вытащил кристалл, который отличался от привычных голубых или тёмно-синих магических камней. Кристалл размером с мизинец был бордово-красным.