Эти встречи доставляли мне огромное удовольствие. Мы много бродили по улицам, пили чай в нашем маленьком кафе, а потом он провожал меня до театра, где я встречалась с мамой, и мы все вместе - мама, Марта, Лайза и я возвращались в экипаже домой.

Иногда мы с Родериком спускались по Пикадилли к Грин-парку. Там мы присаживались отдохнуть и понаблюдать за прогуливающимися людьми.

Я многое узнала о его доме. Он рассказывал об интересных людях, посетивших Леверсон Мейнор после того, как там были обнаружены древнеримские развалины. Я, конечно, тоже рассказывала ему о себе.

Я понимала, что этот период в наших отношениях должен был когда-то кончиться. Мы не могли продолжать встречаться таким образом - почти что тайно. Я ничего не рассказывала маме о продолжении нашего знакомства, что было совершенно необычно для меня, потому что раньше я была с ней абсолютно откровенна. Полагаю, он тоже ничего не говорил своему отцу.

Я была права, когда говорила себе, что это не может больше так продолжаться. Мне хотелось, чтобы он бывал у нас в доме, ему хотелось пригласить меня к себе в Кент. Я и сама мечтала побывать там, испытывая при этом жгучее любопытство к леди Констанс, любопытство даже более сильное, чем к древнеримским развалинам.

Был вторник, и мама по обыкновению занималась со своей портнихой, ей хотелось обновить костюмы к спектаклю. По ее мнению, им следовало быть немного ярче. Накануне я сказала Родерику, что в этот день буду свободна, и он предложил встретиться.

Гуляя, мы дошли до Грин-парка и присели отдохнуть. И тут Родерик спросил:

- Что мы будем делать, Ноэль?

- В каком смысле?

- Я хотел сказать, как долго мы еще будем так встречаться? Ты ведь не говорила об этом маме, правда? Я тоже не сказал о наших встречах отцу. Но ведь это странно. Почему мы так поступаем?

- Наверное, мы оба понимаем, что это может поставить их в затруднительное положение.

- Да, что касается моего отца, так оно и будет.

- Ну, мою маму не так уж легко смутить. Возможно, она подумает, что это вполне нормально. Не знаю.

- Получается, что мы оба скрываем это от своих родителей, но это просто абсурд. Их отношения не должны нас касаться.

- Дело в том, что твоя мама ничего не знает о дружбе между твоим отцом и моей мамой, а если бы она знала, то, конечно, не одобрила бы ее.

- Разумеется. И отец вовсе не хочет, чтобы она об этом узнала.

- Вот из-за этого нам и приходится держать все в тайне.

- Нет, я хочу открыто бывать в вашем доме. Я хочу, чтобы ты приехала в Леверсон. В конце концов, мы с тобой друзья. Во всяком случае, я бы хотел надеяться, что это так.

- Я тоже.

- Ну, раз мы оба на это надеемся, так и должно быть. Так как же мы поступим, Ноэль?

- Я в самом деле не знаю.

- Понимаешь, ты и я, мы...

- Как, это ты, Ноэль?

Я остолбенела. К нам направлялась Лайза Феннел. Я почувствовала, что краснею. Она не сводила любопытных глаз с Родерика.

- Познакомься, это мистер Родерик Клеверхем, сын мистера Чарли Клеверхема, - сказала я.

- Ах! Очень рада познакомиться.

- А это Лайза Феннел. Она тоже играет в спектакле "Графиня Мауд".

- А я тут прогуливалась, - сказала она, - хотела немного передохнуть перед вечерним спектаклем. Погода сегодня замечательная, не правда ли? Я обожаю лондонские парки. Можно мне присесть с вами?

- Пожалуйста, садитесь, - сказал Родерик. Она уселась по другую сторону от него.

- Мне кажется, я никогда не видела вас в доме, - сказала Лайза.

- Нет, я заходил однажды, - возразил Родерик. - Не так давно.

- Думаю, это было еще до тебя, Лайза, - заметила я.

- Ноэль рассказывала вам, как случилось, что я оказалась в этом доме?

- Да, она как-то говорила об этом.

- Это просто чудо какое-то. Прямо как в сказке. Представьте, я чуть не погибла тогда.

- Но экипаж ехал не так уж быстро, - сказала я.

- Вот с этого-то все и началось. Дезире - знаменитая актриса - была так добра ко мне, - ее голос слегка дрогнул. - Она самый замечательный человек в мире.

- Да, я много слышал о ее доброте.

- Вы живете в Лондоне?

- Нет, за городом, но у нас есть небольшой домик в Лондоне. Моему отцу это необходимо - он часто бывает в Лондоне по делам. Так удобнее.

- Конечно, так удобнее, я в этом не сомневаюсь. Я люблю Лондон. Такой древний и в то же время современный. Удивительное сочетание! Вам так не кажется?

Родерик с ней согласился.

- У мистера Клеверхема есть кое-что весьма древнее в своем собственном доме, - сказала я Лайзе. - На их землях нашли остатки древнеримского поселения.

- Потрясающе! - воскликнула Лайза и повернулась к Родерику. Расскажите же мне об этом!

Слушая его рассказ, я одновременно думала о том, что мне говорил Родерик, когда она нас прервала. Мне показалось, он хотел сказать что-то важное. Как жаль, что она появилась в такой момент.

Она слушала, просила рассказать поподробнее. Как видно, ей и в голову не приходило, что она нарушила наш тет-а-тет. Родерик был слишком хорошо воспитан, чтобы показать свое недовольство, но я была уверена, что он сейчас так же досадует на нее, как и я. Наконец я сказала:

- Ну, ладно. Я должна идти.

- Я тоже, - сказала мне Лайза. - Не думала, что уже так много времени.

- Ну, тогда пойдем, - сказала я.

Мы подошли к дому все вместе. Родерик попрощался и ушел.

- Очаровательный молодой человек! - воскликнула Лайза, когда мы вошли в дом. Глаза ее сияли от восторга. - Ну и Чарли! Имеет такого сына и прячет его от нас!

Вскоре вернулась из театра мама. Она только что обсуждала со своей портнихой новые туалеты для спектакля и хотела рассказать об этом мне. В первом акте голубое платье она меняет на темно-сиреневое, а в последнем акте ей непременно следует быть в красном.

- Эти цвета лучше выделяются. Кроме того, это придаст спектаклю новое звучание. И всем нам пойдет на пользу, а то мы уже немного "заржавели". Как ты считаешь? Знаешь, я навещала Дженет Дэар. Ах, бедняжка! Она просто сходит с ума, так ей хочется поскорее вернуться. Если в этом деле хоть что-то зависит от нее самой, она скоро будет опять на сцене.

Я подумала, что должна сказать маме о встрече с Родериком. Лайза может упомянуть в разговоре, что видела нас вдвоем, и маме покажется странным, что я сама не рассказала ей об этом.

Когда мы остались одни, я сказала, как бы между прочим:

- Кстати, ты помнишь Родерика Клеверхема, сына Чарли? Однажды он заходил к нам.

- Да, конечно. Очень милый молодой человек.

- Я виделась с ним раза два. Случайно.

- В самом деле? Очень интересно.

- Вообще-то, мы и сегодня с ним виделись. Лайза тоже была с нами.

- Ах, да, Лайза... Я как раз вспоминала о ней, когда была у Дженет Дэар. Она так рада работать хористкой и дублершей.

- Она бесконечно благодарна тебе. Ведь это ты все устроила, правда?

- Я бы ничего не смогла сделать, если бы у нее не было способностей.

- Она старается во всем подражать тебе.

- Это потому, что она мечтает сыграть "Графиню Мауд". Возможно, когда-нибудь ей представится такой случай, упаси Господи. Но когда выйдет Дженет, это будет для нее ударом. Бедная девочка уже спит и видит, что она дублерша.

Я подумала, что у меня нет причин испытывать угрызения совести из-за моих встреч с Родериком. Мама не проявила к этому особого интереса и, казалось, ее совсем не волнует, как это может повлиять на ее отношения с Чарли.

Несколькими днями позже ко мне в комнату поднялась Джейн и сказала, что мама хочет меня видеть, и я немедленно должна пойти к ней.

- Что-то случилось? - спросила я.

- Да на ней лица нет, мисс Ноэль.

Я поспешила к маме в комнату и, увидев ее, встревожилась не на шутку. Она действительно выглядела плохо как никогда.

- Мне было так дурно, - проговорила она. - Должно быть, это рыба, что я ела вчера вечером. Но все началось сразу же после завтрака. Меня тошнит и очень кружится голова.