-О каких раненных бойцах идет речь? – не понимала собеседница.
-Бойцах РККА. Я случайно оказалась у госпиталя № 431 и благодаря стараниям Григория Семеновича стала санитаркой, правда ненадолго. Вспомните то лето 1941 года. Это ведь вы тогда накормили меня и дали кров, - заявила Еремина.
-Я? Ты вообще о чем? Какой 1941 год? Тебе сколько лет? – возмутилась Соня.
-Сейчас уже двадцать один, а тогда было двадцать.
-Значит, это о тебе писал Гриша? Называл тебясвоей Катенькой? Как ты могла так задурить голову старому человеку? Зачем это тебе?
Екатерина задумалась.
-Возможно, вы и правы, не стоило приходить к Грише. Но после того, как я вернулась домой, я не могла уехать в Москву не повидавшись с ним. Фактически, это ведь он спас мне жизнь. Когда за мной приехали из НКВД, это ведь вы по просьбе Коваля, вывели меня из госпиталя через прачечную, - напомнила Екатерина хозяйке эпизод из ее жизни. Софья Егоровна напрягла память.
-Я не помню, - призналась женщина.
-Не мудрено. Вы прожили большую сложную жизнь, в которой было много таких Кать как я. Разве всех упомнишь? Зато я все четко помню, потому-что в 1941 я прожила всего две недели и этого мне не забыть никогда. Можно, я поставлю пластинку? – попросила гостья. Соня кивнула головой, пытаясь достать из глубин памяти воспоминания о начале войны. Комнатусначала наполнил скрип иглы проигрывателя, бегущей по виниловой поверхности диска, а затем хриплый голос Леонида Утесова запел « Раскинулось море широко…».
-Это ваша любимая песня. По крайней мере, была на тот момент. Мы отмечали ваше день рождение, ели жареную картошку и слушали Утесова.
-Она мне до сих пор нравится, - призналась Софья Егоровна.
-В тот день вы научили меня пить медицинский спирт, - вспомнила Еремина еще один эпизод. Хозяйка усмехнулась.
-Ты многое обо мне знаешь. Это Григорий Семенович рассказал? Не могу понять, зачем?
-Значит, не верите, в перемещение во времени? – догадалась Катя.
-Ты хорошо выучила наши биографии и теперь манипулируешь, - трезво мыслила Туманова.
-Скажите пожалуйста в каком справочнике можно прочесть вашу биографию или того же Григория Семеновича? – обиделась Катя на такое недоверие.
-Самое главное зачем? – задала Катя важный вопрос.
-Григорий Семенович вел аскетический образ жизни, а по-простому, бедствовал. Ему катастрофически не хватало пенсии, и он приторговывал книгами из своей библиотеки. Из собственности у него была только квартира в старом доме, которая по меркам Полоцка ни какой ценности не представляла. Если я аферистка, то должна преследовать экономические цели. В случае Коваля это не работало. Возможно, в столице это бы имело смысл. Но методы? Например, если мне нужна ваша квартира, но это при живой наследнице,- подняла Екатерина палец вверх, привлекая внимание собеседницы.
- То стала бы я рассказывать такие небылицы, пытаясь втереться в доверие? Это не учитывая того, что я являюсь студенткой и учусь у вашей дочери. Значит, материальный фактор отпадает? – строила она логическую цепочку. Тумановой пришлось согласиться с такими доводами.
-Тогда зачем, ты это все выдумываешь? – последовал самый глупый в разговоре вопрос.
-Выдумываю? – разозлилась Еремина.
-Тогда посмотрите вот на это, - вытащила она из своей сумочки справку из 431 госпиталя.
«Настоящая справка выдана Ереминой Екатерине Семеновне в том, что она является санитаркой госпиталя №431. Военврач первого ранга Павлов», - прочитала текст, написанный на листе бумаги Софья Егоровна.
-Думаете, подделка? – иронизировала гостья.
-Выглядит как новая, хотя столько лет прошло, и должна была пожелтеть, - упорствовала хозяйка.
-Это если бы я осталась в 1941 году и прожила до наших дней, но я там была всего две недели, поэтому и выглядит свежо, - пояснила Катя причину такого состояния документа.
-А теперь посмотрите на это, - пошла в ход и фотография.
-Ее для меня оставил на память Григорий Семенович.
Фото Туманова взяла обратной стороной к себе, а там была короткая надпись следующего содержания
«Буду я любить родная…
Катерина лишь тебя…
Катерина дорогая…
Катя, Катенька моя».
И внизу дата, причем свеженькая, от 1995 года. Софья перевернула фотокарточку.
-Узнаете? Это персонал нашего госпиталя в конце июня 1941 года, - прокомментировала Еремина. Она склонилась к хозяйке.
-Вот вы стоите. Это Галька Панферова. Беридзе, наш шоколадный доктор. Надька Синицына с «Мегерой». Это они на меня донос настрочили. Вот и Гриша. А кто рядом с ним? На чьи плечи он положил свои руки? – требовала ответа Еремина.