— Современные корейцы в основном предпочитают холодный американо, — сказал он.

— Пить ледяной кофе зимой все равно что есть мороженое — полнейшая глупость, — поделилась я своим мнением.

Бармен одобрительно улыбнулся.

— Добро пожаловать в бар «Моран». Меня зовут Сакамото Кацу.

— Чан Мари, — представилась я.

— А меня зовут бабушка Миджа, — представилась старушка рядом со мной. — Ну, милая, не бойся и расскажи нам, как ты умерла.

Я в полнейшем изумлении уставилась на пожилую женщину. У нее что, не все дома?

— Я не умерла! — возмущенно выпалила я. — С чего вы такое взяли вообще?!

— С того, что ты нас видишь, — спокойно пояснил Кацу. — Мертвых могут видеть только мертвые…

— Или же шаманы! — по правую руку от меня села симпатичная девушка с длинными идеально прямыми волосами, которые отливали синевой. До этого она миловалась с парнем за дальним столиком. — Я ведь тоже вас вижу, но, слава богу, пока жива. Об этом ты не подумал?

Кацу виновато закусил губу и пробормотал извинения.

— Еджи, ты с нами уже так долго, что мы воспринимаем тебя как одну из нас, — сказала бабушка Миджа, улыбаясь девушке. — Прости нашу бестактность. — Она накрыла мою ладонь своей и сказала уже мне: — И ты прости нас, милая. Ты и правда не призрак?

— И не шаманка, — сказала я. Помедлив, добавила: — Насколько я знаю.

— Нет, ты не шаманка, — подтвердила мои слова Еджи. — И вполне себе живая.

— Тогда почему ты нас видишь и можешь с нами контактировать? — удивился Кацу.

— Потому что с недавних пор она принадлежит нашему миру, — раздался позади знакомый голос. — Правда, явление это временное.

Я обернулась и увидела токкэби. На нем был стильный темно-зеленый костюм тройка, который невероятно ему шел. На миг я даже забыла, что этот красавчик, похожий на чеболя, не человек вовсе, да к тому же еще и принимает облик старого бродяги.

— Что ты имеешь ввиду, Ен? — скрипуче спросила бабушка Миджа.

Токкэби ухмыльнулся, сел рядом со старушкой и заказал бармену стакан виски. Со стороны Еджи мелькнула тень, и позади девушки появился симпатичный юноша с пухлыми губами и большими невинными глазами. Он положил руки Еджи на плечи, а девушка подняла взгляд на юношу и ласково ему улыбнулась.

— Я имею ввиду, — заговорил токкэби, водя подушечкой среднего пальца по краю бокала, — что наложил на Мари заклятие, на период действия которого она — часть нашего мира и может контактировать с любым сверхъестественным существом в округе. — Токкэби обвел рукой бар.

Я посмотрела на сидящих у барной стойки и обернулась назад. За столиками остались только двое детей, поглощенные рисованием, и уснувший рядом с пустой бутылкой соджу мужчина неопрятного вида.

— Все здесь — не люди? — тихо спросила я, глядя на токкэби.

— Я — человек! — воскликнула Енджи, высоко подняв руку. — А вижу их всех, потому что шаманка. Не самая способная, но зато потомственная.

— И самая красивая, — добавил юноша, что стоял у нее за спиной. Оба обменялись влюбленными взглядами.

— И все? — удивилась я, глядя на парочку. — А как же…

— Итак, ты пришла поговорить со мной, так ведь? — довольно громко перебил меня токкэби.

Оторвавшись от парочки и посмотрев на него, я кивнула. Хлопнув в ладоши, токкэби произнес:

— Тогда прошу нас простить, друзья…

Все понимающе закивали и поспешили покинуть бар. Еджи со своим парнем юркнули в подсобку, бабушка Миджа быстро допила остатки вина и, охая, потопала к выходу из бара. Кацу, перед тем как уйти, поинтересовался, не желаем ли мы что-то еще и, получив отрицательный ответ, тоже ушел в подсобку.

— Эй, дети, вас тоже касается! — крикнул токкэби, глядя на столик, где рисовали мальчик и девочка.

Ребятишки, вскинув головы, вдруг широко улыбнулись и кинулись ко мне.

— Привет! — хором поздоровались они.

— Привет, — улыбнулась я детям. Кажется, это были близнецы — уж очень они были похожи не только лицом, но еще и одеждой. Мальчик был одет в светло-синие джинсовые брюки и белую рубашку, а девочка в такого же цвета джинсовый сарафан и белую водолазку. Черные лакированные туфельки девочки показались мне знакомыми.