Судорожно вздохнув, продолжила выступление.
Мой взгляд словно магнитом тянуло к VIP-столику. Не удержавшись, скользнула взором по хищнику. В его глазах клубилось что-то мрачное. Он ухмыльнулся или оскалился? А я поспешно отвернулась.
Стоило музыке стихнуть, вежливо улыбнулась аплодирующей публике и слегка поклонившись, вновь удалилась за кулисы.
Плевать, что было слишком рано для перерыва, мне требовалась передышка от пристального внимания серых глаз.
В волнении провела ладонями по платью, ощущая шероховатость ткани. Прикрыв глаза, медленно выдохнула, мысленно считая до десяти.
Вздрогнула, когда дверь со скрипом распахнулась, и в комнату вошли парни. Лёха молча закурил. А Игорь явно пребывал во взвинченном состоянии и поспешил выразить свое разочарование моим поведением.
– Олеся, какого хрена? Ты почему делаешь столько перерывов? У нас нет времени на эту ерунду. Там полный зал гостей, – отчитывал он меня возмущенно.
Мои губы приоткрылись, но слова так и застряли в горле. Как я могла объяснить им парализующий страх, который охватывал всякий раз, когда тот мужчина смотрел на меня?
– Ну? Чего молчишь? – только сильнее распалялся Игорь.
– Да чего ты на нее орешь? – поморщился Лёха, – На ней же лица нет. От твоего крика легче девчонке не станет.
– Может мне ей сопли подтереть тогда? – бросил недовольно он, – Аркаша нам с тобой вставит за халтуру. Или в его кабинете тоже будешь из себя защитника корчить?
– Не вставит, – отмахнулся лениво Лёха, стряхивая пепел в пепельницу, – Поет она классно. Публика в восторге. А ему главное всех ублажить.
– Ага, – немного выдыхаясь, хмыкнул Игорь, – Ты мне лучше скажи, – повернулся он ко мне, – Какого хрена Волк тебе цветы дарит? На моей памяти это впервые. Когда уже успела ему глазки построить?
– Это не твое дело.
Это я сказала? Сама от себя не ожидала столь холодного тона.
– Ясно, – хохотнул он, – Зубы решила показать. Ну давай. Только попомни мои слова, ничем хорошим это не закончится. Волк, он одиночка. Его никогда с бабой чаще одного раза не видели. Попользует и выбросит...
Прежде чем он успел договорить, а я что либо ответить, в комнате воцарилась гробовая тишина.
По моей спине пробежал холодок, а сердце пропустило удар. Мир, казалось, закружился перед глазами, а воздух задрожал от напряжения.
В нашу маленькую комнату без стука вошел ОН. Несмотря на внушительные размеры, мужчина ступал с хищной грацией, напоминающей походку волка на охоте. Каждая клеточка моего существа закричала о надвигающейся опасности.
Пронзительный, пожирающий мое тело взгляд вперился в меня, пригвоздив к месту. Внутри все задрожало. Дыхание мое участилось, а по венам прокатилась волна... возбуждения?
Это было неправильно. Так не должно быть! Я должна его бояться, ненавидеть.
Но всё моё женское естество трепетало в его присутствии. Как будто какая-то первобытная часть меня признала в нем хищника и покорилась.
Побег был бесполезен. Он догонит. Найдет везде, достанет из-под земли, если понадобится. Это ярко читалось в его взоре.
– Вышли, – низко и требовательно прорычал он, обращаясь к притихшим парням.
Его слова были приказом. Грубым и властным. А от глубокого насыщенного тембра голоса по спине пробежала дрожь.
Широко распахнутыми глазами, будто в замедленной съемке, наблюдала, как Игорь и Лёха, стараясь не смотреть на меня, торопливо покинули комнату.
Глава 9
Мы остались с ним вдвоем. Только теперь не было темно, и я могла рассмотреть мужчину.
Черты лица у него были грубоватые и угловатые, что придавало ему суровости и брутальности. Глаза серые, опасные, с маленькими черными вкраплениями, зрачок немного расширен.
На щеках легкая щетина, казавшаяся жутко колючей. Темные волосы оформлены в стильную стрижку.
Высокий и внушительный, с мощной фигурой, намекающей на недюжинную силу.
Белоснежная рубашка с закатанными рукавами и расстегнутой верхней пуговицей, ярко контрастировала со смуглой кожей мужчины. Ткань прилипала к его телу, словно вторая кожа, подчеркивая рельеф каменных мышц.
Перед такими людьми обычно расшаркиваются или испуганно отводят взор. Без сомнений, он обладал какой-то безграничной властью и ресурсами.
Изучая его, я подмечала тонкие нюансы. Плотно сомкнутые губы, мелкие морщинки вокруг глаз и глубокая меж бровей.
Твердость во взгляде говорила о жизни, прожитой на грани. И все же, несмотря на исходившую от него опасность, было в нем что-то бесспорно притягательное, даже больше, гипнотически сексуальное.