Глядя в маленький иллюминатор, он не мог удержаться от того, чтобы его взгляд не обратился внутрь, унося его назад, к началу миссии на Европу.

Он вспомнил, как его младший брат Брэд приставал к нему с расспросами о последних новостях из НАСА, уверяя, что однажды он сам полетит на космическом корабле.

Вертолет ненадолго завис в воздухе, а затем начал медленно опускаться к земле.

Грег грустно улыбнулся — он помнил всё. И всё началось с ангела во тьме.

— Эй, минутку, — тихо произнес молодой Грег Морган, склоняясь ближе к монитору. — Неужели я это видел?

Грег не мигая смотрел на голубовато-белую поверхность, испещренную светло-коричневыми трещинами, завитками и полосами.

Беспилотный зонд приземлился несколько часов назад, мягко опустившись на ледяную поверхность Европы, самой маленькой из четырех галилеевых лун Юпитера. Эта крошечная луна, возрастом четыре миллиарда лет, представляла собой в основном шар воды, покрытый толстой ледяной коркой.

Теперь ученые знали, что гипотеза о существовании жидкого океана под поверхностью подтвердилась. Моделирование также показало, что тепло, вызванное приливным трением, поддерживает океан не только в жидком состоянии, но и делает его удивительно теплым. Более того, предполагалось, что ледяная кора движется подобно тектоническим плитам Земли, а мощное трение высвобождает минералы, создавая соленую водную среду, которая, возможно, очень похожа на земные океаны.

На Европе были все условия для жизни, и теперь люди — или, по крайней мере, их электронные глаза — находились там, исследуя поверхность с помощью беспилотного зонда в поисках внеземных существ.

Грег тихо фыркнул. Не внеземных, скорее, они искали земные формы жизни, ведь сейчас именно они сами были пришельцами.

Грег и еще двадцать техников, сидящих за рядами экранов, собирали телеметрию зонда, а также визуальные, химические, спектральные и экологические данные, анализируя последний пакет информации, полученный от зонда.

Пока команды ждали подготовки технологии подводного зонда, многие техники наблюдали за поверхностью луны, выискивая аномалии или что-то интересное.

Ледяная кора Европы была смертельно холодной и унылой, но не лишена особенностей: там были равнины, долины, возвышающиеся ледяные кристаллы и даже горы — все изо льда. К счастью, бурь не было, и даже легкого ветерка не ощущалось. В отличие от своей материнской планеты, Юпитера, где бушуют полярные сияния, яростные ветровые бури, которые за считанные часы разрастаются до тысяч миль в ширину, и молнии, что мечутся горизонтально на многие мили в погодных узорах, видимых из космоса.

Еще одной особенностью поверхности Европы были изредка возникающие гейзеры, выбрасывающие пар на сотни футов в воздух, где он возвращался в виде ледяных кристаллов, иногда окрашивая поверхность. И кроме случайных падающих метеоритов, луна в основном была безмолвна, как могила.

Но поверхность не была их целью, потому что Грег и другие ученые знали: если что-то и происходило, то происходило оно под ледяной коркой.

Он наклонился ближе к монитору, прищурившись. Его взгляд сосредоточился на одном участке, и то, что он, как ему показалось, вообразил, произошло снова.

Грег вскочил на ноги.

— Оно двигалось! Двигалось!

Дэн Домич, главный руководитель центра управления, и все остальные техники в комнате повернулись к нему, а некоторые подскочили и поспешили к Грегу, чтобы заглянуть через его плечо.

На экране они увидели, что камера Грега была направлена на более гладкий участок льда и снега.

— Что ты видел? — спросил Домич, протиснувшись к столу Грега и опершись костяшками пальцев о столешницу.

Дэн был высоким, темноволосым, с блестящей лысиной. Он никогда не шутил и, кажется, даже не улыбался, а сейчас его густые брови сошлись в одну темную, кустистую линию над глазами, пока он переводил взгляд с Грега на экран и обратно.

— Я видел — что-то двигалось, — Грег медленно сел и указал на экран, где теперь было лишь белое на белом. — Подождите, подождите. Секунду. — Он отмотал запись назад и запустил ее заново.