Нет-нет, это было неверно. Такой силы не было на корабле, это был просто инертный металл с электронным интеллектом без свободы воли, космическая искорка, которая без человека вращалась бы во тьме вечности. Воля и следовательно власть уничтожать принадлежала людям… только одному человеку. Одной горилле в униформе. Одному пещерному человеку с маршальским жезлом.

Защищенная экраном невидимого поля, шлюпка по спирали устремилась вниз к поверхности планеты. Горам позволил роботу-пилоту управлять кораблем и большую часть времени пристально всматривался в визиоскоп.

— Не слишком много признаков населенности, — заметил он.

— Да, я ведь говорил вам, что население все еще небольшое, — ответил Хейм. — В конце конов, сюда первоначально за первые несколько столетий доставили всего лишь несколько тысяч человек, которые, как и все дикари, упорно сражались за то, чтобы выжить. Только впоследствии население действительно начало расти.

— А вы говорили, что у них теперь есть города… машины… цивилизация? В это трудно поверить.

— Да. В целом результат — триумфальное подтверждение психотехнической теории истории, но тем не менее четко наблюдаемый характер этого успеха пугает нас. Естественно думать о расе, которая прошла путь от обнаженных дикарей до механизированной цивилизации за пятнадцать сотен лет, как о демонической. И все-таки они люди, такие же люди, как и любой другой народ в Галактике, происходящий из одного и того же места, — древней Земли, как и все люди. Им просто нравится преимущество свободы над глупостью.

— Сколько всего станций?

— Около ста; это планетарные колонии, с колонистами, не обращающими внимания на’ свое происхождение, где поддерживаются различные, характерные лишь для данной станции условия. Другая среда, к примеру, особые банки с человеческой спермой. На всех них лежит отпечаток исторического прогресса, втайне от них, разумеется, и таким образом мы узнаем данные о психологических процессах среди масс. Но Семнадцатая превзошла все самые смелые ожидания.

Горам нахмурил свой низкий лоб. «Как же он напоминает типичного военного, — подумал Хейм, — со свойственной для них жестокостью тянувших назад человечество в течение всей его истории — кроме одной планеты в системе звезды Валгор!»

— Я все еще не могу понять этого, — признался маршал. — Зачем тратить время и деньги на создание искусственных условий, которые так никогда и не встретятся в реальной жизни?

— Таковы научные методы, — ответил Хейм, спросив себя, на каком элементарном уровне ему нужно будет начать свои объяснения. Как можно быть таким глупым и занимать положение маршала? — Чтобы определить причинные связи, ученый должен последовательно осуществлять эксперименты, в которых он изменяет один лишь фактор, следит за результатами… и, конечно, одновременно проводит контрольные эксперименты. Исходя из этих данных, он выстраивает сходные отношения в реальном мире. С помощью теоретических анализов наблюдаемых фактов он может предвидеть новые явления, и если эти явления подтверждаются в ходе дальнейших наблюдений, теория, по всей видимости, — хотя никогда нельзя быть уверенным — оказывается верной, ее можно применить для понимания и контролирования событий уже и реального мира. — Поневоле Хейм разошелся вовсю. В конце концов, этому он посвятил всю свою жизнь.

— Гм-м! — Горам посмотрел в визиоскоп. Шлюпка проносилась над широкой равниной, желтой от созревающего зерна. По этому огромному пространству были разбросаны несколько примитивных деревень, домики, построенные из кирпича, камня и дерева, остатки рассвета цивилизации.

— Планета кажется вполне отсталой, — проворчал Горам с сомнением.

— Да, — горячо откликнулся Хейм. — Уверяю вас, так оно и есть.

— Что ж — это утверждаете вы… — Горам, похоже, совсем не был уверен в том, что говорил Хейм. — Вернемся к нашему делу.

— Первые исследователи культуры были поражены сходством развития различных цивилизаций: человечество как бы проходит по одному и тому же неизбежному пути. В некоторой степени это правильно: одно ведет к другому. Растет количество столкновений культур, еще более жестоких войн, усиливаются древние страхи и опасения, экономические катастрофы увеличивают разруху. Наконец, и обычно это происходит, не подчиняясь законам здравого смысла и без особой охоты, одна нация подчиняет все остальные для собственной защиты и основания «универсального государства», что останавливает в какой-то степени опустошение, но постепенно оно приходит в упадок и рушится от собственной слабости или под влиянием захватчиков извне. Именно это в целом и случилось с человечеством, когда оно распространилось по Галактике, — только тогда еще более ужасающие ресурсы войны были целиком направлены на разрушение цивилизации. Затем власть в свои руки взяла Солнечная Империя, и она существует неизмеримо дольше, чем большинство предыдущих универсальных государств, потому что ее правители знают в достаточной степени психологию масс, чтобы осуществлять необходимый контроль над своими сотнями тысяч планетарных систем.