Я быстрым и широким шагом шла по краю дороги, глядя себе под ноги. Да как он вообще посмел?! Он! Пытаться вытребовать у отца мою руку, раз уж я сама отказала! Самодовольный индюк!
Я злилась, но старалась не показывать этого. Дочери правителя города, даже такого захудалого, как наш, не пристало открыто выражать свои эмоции. Впрочем, повод для злости у меня был. Уже несколько месяцев за мной настойчиво ухаживал министр контроля, приехавший зачем-то из столицы. И отказывала я ему не из-за непривлекательной наружности или же какой-то особо мерзкой привычки. Напротив, министр являл собой эталон красоты и мужественности. Высокий, уверенный в себе. На вид ему было лет двадцать пять, на самом деле — тридцать. Сине- серые глаза почти всегда были прищурены. Одежда и тёмно-русые волосы всегда были в идеальном порядке. Возможно, я бы даже ответила на его ухаживания, если бы не видела, как служанка, прислуживающая ему в комнате, плакала после этого в кладовке. После нескольких настойчивых вопросов она призналась, что Дайвиг Мире ударил её за то, что она попыталась прибраться на столе в его комнате и показала глубокую царапину, оставшуюся от ножен меча, которыми он её ударил. А ведь девочка ничего плохого не сделала! За что он её ударил?! Не говоря уже о том, что она была практически ребёнком, но и это его не остановило. После такого мой и так слабый интерес к министру окончательно угас. Я с нетерпением ждала, когда он уедет. Но перед самым отъездом он предъявил отцу ультиматум: или я выхожу за него замуж, или он обеспечит нам большие проблемы в столице. Поговорив и посоветовавшись со мной, отец отказал ему. Ох, как же ругался министр! Он и уговаривал, и просил, и угрожал! Он требовал!