Леночка, тихо взвизгнув, схватила тысячную бумажку и чмокнула “Папу” в щеку.
     - А у меня сдачи нет, - смутилась Ирка, помня, что ей обещали лишь пятьсот.
     - Бери, бери, - отмахнулся Геннадий Викторович. – Ты вот что, ты заходи ко мне. – он положил свою большую ладонь на иркину грудь и легонько сжал пальцы. – Хочешь, одна заходи, хочешь, с Леночкой, договорились?
     Ирка неуверенно пожала плечами.
     - Вот и ладно, - усмехнулся “Папа Карло” и нетерпеливо посмотрел на настенные часы. – Давайте пошустрей, девчонки, а то, с меня декан стружку снимет.
     Подружки торопливо оделись. Геннадий Викторович отпер дверь и выглянул в коридор.
     - Никого, - сообщил он, - ну, бегите.
     Ирка и Леночка выскочили в пустой коридор и бросились вниз по лестнице. Внизу, в вестибюле, за пестрой зарешеченной стенкой располагался гардероб.
     - Что-то вы, девоньки припозднились, - проворчала гардеробщица. – Ваши то все, поди уж, дома.
     - Нас “Папа Карло” задержал, - весело сообщила Леночка, протягивая круглый пластиковый номерок.
     - Это кто ж, такой? – удивилась гардеробщица, снимая леночкину куртку с вешалки.
     - Геннадий Викторович, - с той же озорной веселостью ответила Леночка. – Знаете, какой злющий. Песочил нас за коллоквиум.
     - Вы уж, девоньки, того, поаккуратнее с ним. Говорят, до молоденьких уж больно охоч.
     - Да что вы. – притворно изумилась Леночка. – Так ведь он, вроде, женат.
     - Мало ли что, женат, - усмехнулась гардеробщица, - Геннадий Викторович ваш ещё тот ходок. У них, у мужиков то, чтоб вы знали, одни юбки только и на уме.

     - Знаем, - заверила Леночка, принимая куртку и шапочку.
     Одевшись, подружки выскочили на улицу. Какое-то время шли молча, обходя мелкие лужи и думая о своем.
     - Еще пойдешь? – спросила Леночка.
     - Не знаю, - честно ответила Ирка, трогая в кармане новенькую купюру. – А ты ему каждый раз сосешь?
     - А что тут такого? – пожала плечами Леночка. – Он мне тоже иногда лижет.
     - Лижет? Тебе?! – Ирка даже остановилась с каким-то новым интересом разглядывая подругу. – Ну, ты, Ленка, даешь!
     - Это называется куннилингус, - произнесла по слогам трудное слово Леночка. – Захочешь, он и тебе полижет.
     - Да ладно тебе, - отмахнулась Ирка, на секунду представив, как Геннадий Викторович своими сильными руками раздвигает ей ноги и касается теплыми губами ее промежности. – Лучше расскажи, когда ты сосешь, он тебе в рот кончает?
     - Когда как, - усмехнулась Леночка. – когда в рот, когда на лицо.
     - На лицо? Фу! – поморщилась Ирка.
     - Зато глотать не надо, - парировала Леночка.
     - А какой он, ну, на вкус, что ли?
     - Прикольный, солененький, - немного подумав сказала Леночка. – Хочешь попробовать?
     - Не знаю, - вздохнула Ирка, - Боюсь, мне противно будет. А вообще, как тебе все это?
     - Мне нравится, - с какой-то подкупающей простотой призналась Леночка. - Даже, если бы “Папа” не платил, я все равно бы к нему ходила. Я балдею, когда меня взрослый мужик трахает.
     За разговором подруги дошли до перекрестка.
     - Ладно, пока, - махнула рукой Леночка. – Завтра по экономике пересдача: пойду зубрить.
     - Пока, - отозвалась Ирка и, проводив взглядом подругу, побрела в сторону своей улицы.
Перед глазами у нее мелькало калейдоскопом еще вчера невозможное, постыдное и запретное: 
Леночка, со спущенными до колен трусами, белые мутные капли на ее шее и губах, искаженное экстазом лицо “Папы Карло”. Ирка представила его ладонь на своей груди, тяжелую, властную и сразу ощутила жар по всему телу, почувствовала, как наливаются упругостью ее груди, как просыпается в ней недавно разбуженное желание.
     Ирка прибавила шагу, пытаясь выбросить из мыслей и распутную подругу и самого Геннадия Викторовича. Незаметно дорога привела ее к дому. Возле подъезда, опершись на огромную метлу, стояла дворничиха. У ее ног возвышался курган из сметенных листьев. Ирка рассеянно поздоровалась и вошла в подъезд.
     Мама была дома и звенела посудой на кухне. Оттуда раздавался запах обеда, и Ирка почувствовала, что отчаянно голодна. Она сняла куртку, повесила ее вместе с мешком со сменкой на вешалку, разулась и просеменила на кухню.
     Мама, нагнувшись над духовкой, доставала пышущий жаром противень с пирогами.
     - Куда босяком? – бросила она Ирке, пристраивая противень на влажный рушник.
     - С чем пироги? – спросила Ирка, приглядывая себе порумяней.
     - С творогом, - сообщила мама, ловко натирая пироги взбитым яйцом. – Ты особо не пристраивайся, скоро суп будет.
     - Я только один, - заверила Ирка, хватая горячий пирог и выбегая из кухни.