Первей молча пил пиво, закусывая ломтями хлеба с положенными поверх ломтями брынзы - тоже немецкий обычай, притащенный сюда поляками. Впрочем, Первею было всё равно, в еде он давно не чувствовал особого вкуса - поел, и ладно. Да скоро ли явится этот самый ясновельможный пан Тыклинский? Плохо, если сегодня придётся ночевать в этой халупе. Тут, поди, и клопы имеются…
"Отзовись, Родная"
"Слушаю тебя, рыцарь"
Да, похоже, они-таки сработались - Первей и его ведущий Голос. Надо же - наяву и откликается по первому зову…
"Когда этот явится? Ты же всё знаешь"
Короткий бесплотный смешок.
"Да, я знаю многое, но далеко не всё. Этот ясновельможный пан Тыклинский непредсказуем, как всякий полоумный маньяк. Кто знает, что в голову ущербную придёт - одно лишь ясно: мысли светлые её не посещают"
Рыцарь засмеялся в голос, и хозяин со служанкой покосились на него изумлённо - всего-то кружка пива…
"Обрадую тебя. Похоже, в голову ясновельможного пана пришла-таки нужная нам мысль. Он скачет сюда, в корчму"
Первей оставил недопитую кружку пива. И пиво-то у него дрянь… Верно подмечено в народе - у злого хозяина доброго пива не бывает…
Вдалеке послышался нарастающий топот множества копыт - ни дать ни взять, скачет дикая татарская конница с Дикого Поля. Погоня, что ли?
Дверь распахнулась от мощного удара, едва не слетев с петель (вот почему новые двери, сообразил Первей - похоже, хозяину приходится менять их часто), и в корчму ввалились дюжие молодчики, гогоча и улюлюкая. Впереди всех явился роскошно одетый молодой человек, с саблей и кинжалом на боку, в высоких запылённых сапогах, поигрывающий нагайкой.
– Эй, где ты там, Гонза? Слезай со своей козы, я хочу заглянуть в твои прекрасные очи!
Громовой хохот, от которого заколебалось даже пламя в очаге. Корчмарь уже спешил навстречу с угодливой улыбкой, распластавшись в подобострастном поклоне.
– Горячее на стол, живо! И вина! Гжесь, Войтек, Клык, Рябой - немедленно найдите в этой дыре приличную девку, да смотрите, чтобы нетронутую - шкуру спущу! И не тащите мне десятилетнюю, как в прошлый раз - у девки должны быть титьки, дурачьё! Себе можете взять что хотите, лишь бы не девку. Всё ясно?
– Так есть, светлый пан! Сей момент доставим!
– Бегом марш!
Когда четверо смелых отправились на поиски добычи, пан Тыклинский размашисто пересёк корчму, сел на лавку и только тут заметил Первея, спокойно сидевшего в тёмном углу.
– Это ещё кто? Эй, любезный пан! Будьте добры, подойдите сюда!
Рыцарь не пошевелился, спокойно прихлёбывая пиво. Дрянь пивцо-то, дрянь…
– Эй, любезный! Он глухой?
– Я отлично слышу вас, пан Тыклинский.
Галдёж в корчме затих.
– Кто вы такой, и откуда знаете меня?
Первей снова отставил кружку. Нет, как хотите, моча, а не пиво…
– Я Исполнитель.
– Исполнитель чего?
Первей промолчал, откидываясь на лавке, опираясь на стену.
– Я не слышу ответа.
– Пан Тыклинский, ну зачем вам знать ненужное? Всё, что от вас требуется - быстро и чётко исполнять мои команды.
Вот теперь в корчме стало по-настоящему тихо, только огонь шипел и потрескивал в очаге. Нет, так не пойдёт - того и гляди, разразится драка, а он один… И потом, Приговор следует исполнять точно.
Рыцарь привычно сосредоточился - волна дрожи, затем как бы холодок…
– Подойдите сюда, пан Тыклинский.
Вышеназванный пан встал, как сомнамбула, неловко переставляя ноги, подошёл к столу, за которым примостился Первей.
– Садитесь, прошу пана.
Зачарованный со стуком, как кукла, сел на лавку напротив.
– Я королевский исполнитель, прибыл сюда по вашему делу - рыцарь почти не солгал - Но это чуть позже, а пока, мне кажется, вашим молодцам пора выпить и закусить.
Или хотя бы выпить, подумал Первей, ослабляя нажим.
В глазах пана Тыклинского появилось некое осмысленное выражение.
– Я рад приветствовать ясновельможного пана королевского прокурора на своей родовой земле. Эй, Гонза! Вина! Все пьют!
Гул голосов разом возобновился, молодцы пана Тыклинского рассаживались кто куда. Похоже, у пана проблемы, ну так это его проблемы. Для рядового бандита первое дело - выпить и закусить.
Гонза уже тащил на подносе кружки на всю компанию. Первым делом он подбежал к столику, за которым сидели пан Тыклинский и Первей, подобострастно и ловко выставил два высоких гранёных стеклянных кубка. Первей усмехнулся - видать, не всю ещё посуду перебили молодцы ясновельможного пана в зачуханной корчме.
– Я попросил бы вас пока воздержаться, пан Тыклинский. У меня для вас есть приятный сюрприз.
И снова Первей почти не соврал. Есть сюрприз, конечно есть. Ну разве что не совсем приятный.
Ясновельможный пан с готовностью отставил кубок, выжидательно глядя на Первея. Ишь ты, какой послушненький стал, гад…
Рыцарь неторопливо вытащил свиток, заготовленный заранее. Всё верно - список преступлений доброго пана был так велик, что запомнить его наизусть было непросто.
– Ознакомьтесь с сим документом, ясновельможный пан - прислушиваясь к шуму в зале, Первей протянул свиток пану Тыклинскому.
Шум в корчме между тем стихал, и вообще здесь творились интересные вещи - дюжие головорезы ясновельможного пана на глазах сникали и один за другим валились под стол. Не успели закусить, подумал рыцарь мельком.
– Что…Что это? - хрипло спросил молодой пан. Свиток в руках сильно дрожал.
– Список твоих преступлений, что же ещё? - Первей осматривал залу, где в беспорядке валялись приспешники доброго пана - Кто из них Щучья Кость и Кочан?
Пан Тыклинский поднял полубезумные глаза, и Первей вошёл в них взглядом. Глаза ясновельможного пана вновь остекленели.
– Кто из них Щучья Кость и Кочан? - повторил вопрос Первей.
Пан ткнул рукой раз, другой, с трудом облизал губы. Рыцарь встал из-за стола.
– Вставай, ты мне поможешь. Эй, Гонза, иди сюда, ты тоже нужен!
Корчмарь не отзывался. Первею пришлось пройти в кухню, где он обнаружил забившегося в угол хозяина, дрожавшего крупной дрожью, словно конь. Служанка, похоже, сбежала. Хорошо, что сам не сбежал с перепугу, подумал рыцарь, ищи его потом… А впрочем, теперь уже не страшно. Если что, его найдёт Святая инквизиция, в конце концов.