Сладкая страсть. Со вкусом ванили и карамели. Неторопливые поцелуи, то игривые, то напористые. Руки парня крепко стискивали мои бедра и ягодицы, путались в распущенных нечесаных волосах, ласкали спину, затылок. Его глаза обжигали, дыхание было тяжелым…

Что он там планировал? Сводить меня в кино, а потом — в свое кафе, где сегодня какая-то крутая программа? Ну глянула бы на то, как он вспомнит об этом с таким бугром в штанах. И я сама не против отменить все. И потом, хлынул дождь — прогноз оправдался в кои-то веки.

- Дождь пошел, - тоже заметил Златогорский, прикусил мочку уха. Тихо застонав, я в долгу не осталась: впилась в его сладкие губы жалящим поцелуем.

- Мы все равно можем поехать, - заключив в ладони мое лицо и будоража своим горячим дыханием, предложил Денис.

Я скептически выгнула бровь.

- Уверен? - красноречиво потерлась о выпуклость в его джинсах.

Он, нахмурив лоб, кивнул.

- Не-а. Никуда ехать не хочу, - быстро поцеловала его в уголок губ.

- Мне… уехать? - на секунду замялся он. В серо-зеленых глазах мелькнула нерешительность.

- Остаться, - я «клюнула» его в нос. - Не хочу, чтобы ты вымок. А в моей постели сухо. Гарантирую.

- Лариса, я…

Я выпрямилась, глядя в его посерьезневшее лицо. Он что-то собирается мне сказать. Возможно, какое-то условие поставить. Ну какое условие? Ничего серьезного между нами не получится, незачем церемонии разводить. Мы оба взрослые и в меру практичные люди. Сейчас я хочу его так, как никого и ничего в этой жизни не хотела. Это желание достаточно необычно для меня, оно мне нравится, ощущается правильным. И он сам мне нравится. Поэтому…

- Слушай меня, Златогорский. - Я шлепнула его по плечам, потом слезла на пол. - Я вот сейчас иду в душ, ибо со вчерашнего вечера немытая. И предоставляю тебе выбор: уехать, пойти в душ со мной, убрать со стола и попытаться дальше усложнять простые вещи. О! Целых четыре варианта. Может, еще свой какой-нибудь выберешь.

И развернулась. И ушла. Даже не взглянув и не дав ему подсказки.

И вот здесь Денис Обыкновенно-Необыкновенный оригинальность не продемонстрировал. К моему облегчению.

Через несколько минут дверь душевой кабины отъехала, впустив прохладный воздух, и со спины меня обняли крепкие сильные руки. Одна ладонь накрыла грудь, палец подразнил сосок.

- Второй вариант оказался самым лучшим, - проговорил Златогорский жарко целуя меня в шею.

Я, едва держась на вмиг ослабевших ногах, довольно ухмыльнулась, а в следующий момент застонала и выгнулась от того, как чувственно и по-собственнически уверенно его рука скользнула между моих бедер.

Секс в душе — опыт для меня новый. А все новое я люблю.

И почему лето - пора отпусков и всеобщего расслабления пролетает так быстро? Наверное, потому, что еще не обзавелось хорошим тайм-менеджером.

О том, что оно уходит, я не сожалела. Даже не замечала этого, занятая массовкой событий, заполонившей сцену моей жизни.

Со Златогорским мы начали встречаться. Видеться, проводить время, спать вместе, дружить с привилегиями - в принципе, подходят все эти определения. Мне было удобно в том, что у нас с ним образовалось, и любые его поползновения в сторону чего-то более серьезного мною пресекались. Так, я начинала ехидничать, когда он называл меня своей девушкой, когда порывался подарить мне что-то с романтической подоплекой, когда предлагал съехаться, когда готовил для меня и пекся о моем здоровье.

Четыре-пять раз в неделю мы проводили ночь вместе то у него, то у меня. У Златогорского, кстати, мне нравилось больше. Этот парень был каким-то чудом, успевал все, даже заполнить холодильник продуктами и приготовить из них что-то простое, но очень даже съедобное. В отличие от меня, вечно перебивающейся крекерами, йогуртами да омлетами и похоронившей в холодильнике миллион мышей. Кроме того, узрев, какой у Дениса порядок, испытывала муки стыда за то, что живу в хаосе. Хотя муки были недолгими: хаос у меня творческий от и до.

Виделись мы почти каждый день. Златогорский относился к тем людям, которые мне не надоедают: выдержанный, принципиальный и прагматичный - просто мужская версия Веры, только в лучшем исполнении. Он обладал цинизмом и чувством юмора в идеальных для меня пропорциях. Умел молчать тогда, когда требовалось, говорить по сути и делать критические замечания, толкающие меня вперед, а не вызывающие обиду. Кругозор у него был не просто широкий, а неохватный. Более того, Денис, теперь уже Необыкновенный, никогда не действовал по схеме. Предугадать его мне было сложно даже после двух месяцев тесного общения. То ли он очень старался, то ли это я не очень старалась, полностью поглощенная чувственной стороной наших отношений, которая оказалась для меня приятным открытием.