Златогорский вылез из своей «Хендай», когда до нее шагов десять осталось. Открыл дверь и замер, глядя на меня вопросительно и испытующе. Пытался угадать, что ему ожидать. А я назло ему молчала. Отметила, что он во вчерашних спортивных штанах, майке и кроссовках. Даже домой не уезжал? Ненормальный человек.
Подошла к нему так, чтобы нас разделяла дверь автомобиля, пристально посмотрела в уставшее лицо с глубокими серо-зелеными глазами.
- Прости... меня? - полувопросительно, с заминкой произнес он, внимательно отслеживая мою реакцию. Я сардонически выгнула бровь.
- Не то? - уточнил. Предпринял еще одну попытку:
- Я... тебя прощаю?
Я закатила глаза, продолжая хранить молчание. Бешенство меня окончательно отпустило, теперь хотелось стукнуть его посильнее, а потом крепко-крепко обнять.
Оказывается, я скучала по нему. Хочу его видеть рядом, целовать, касаться... Несмотря на всякие там джамплайны и точки.
- Снова не то?
Покачала головой, подтверждая.
- Лара, может, уже поможешь мне, а? - Денис потерял терпение. Отступив, он захлопнул дверь, щелкнули замки и пикнула сигнализация.
- Сам думай, - буркнула я.
- Но таракан-то твой, - возмутился он, подходя ко мне вплотную.
- Почему домой не поехал? Практикуешь сон в машине? - Я решила сменить тему разговора.
Мы оба стремительно напитывались сыростью из-за мороси, а еще эта взвесь воды в воздухе мешала мне сверлить Златогорского недовольным взглядом. Ему-то хорошо, он на целых одиннадцать сантиметров выше меня! Наклонился - и порядок.
- Не поехал потому, что кое-кто сбежал, отправил меня в черный список и не дал и слова сказать на дур...
- Лучше молчи! - Я приложила палец к его губам, прерывая. - А то уйду, а ты будешь думать дальше.
- Ну уж нет! - Как и стоило ожидать, он поймал в плен мою руку. Убрав ее от своего лица, крепко переплел наши пальцы.
Не удержалась и улыбнулась. Получила ответную улыбку. А затем мы оба одновременно потянулись друг к другу, соединили губы, дыхание и влажное тепло.
Поцелуй только в первые мгновения был осторожным, ласковым. Довольно быстро он перешел в страстно-агрессивный, такой, какого между нами до этого момента не было.
Говорят, секс лучше всего гасит ярость. И при этом он приобретает яркие, резкие грани.
Желание проверить это немедленно взорвалось в нас с мощностью десятка мегатонн. Оба позабыли, что вообще-то находимся во дворе, куда выходят окна жилых квартир, и прохожие кое-где мелькают. И поведение, при котором его ладони сжимают мои ягодицы, задирая полы плаща, а я запускаю руку в его штаны, неприемлемо.
- Пойдем, - опомнилась я, утягивая горящего возбуждением Златогорского к подъезду.
Слава богу, домофон уже второй день не работал, а то без ключей пришлось бы либо ждать, пока кто-то выйдет, что в воскресный день и при такой погоде могло бы затянуться - а в нашем случае и закончиться непотребством - либо звонить какому-нибудь соседу, что тоже не лучше.
В мою квартиру мы ввалились, не имея сил оторваться друг от друга, со срывающимся дыханием и бушующим либидо. Златогорскому совершенно не терпелось: прижал меня к подъездной стене у входной двери, начал стягивать плащ, целуя и покусывая шею, открывшиеся ключицы, плечи... Я все-таки сумела вывернуться, чуть сдвинуться, чтобы попасть вовнутрь.
Влажные, распаленные, пахнущие морской солью и страстью, мы не дошли до кровати. Вернее, не дошли сразу. Свободный кусочек стены в прихожей послужил неплохой опорой для моей спины. Денис легко подхватил меня под ягодицы, заставив плотно обхватить его бедрами. Остатки одежды на нас преградой не стали.
Может, всему виной новая и непривычная для меня поза, может, властность и безжалостность Златогорского, явно решившего меня наказать, показавшего себя с пока еще не знакомой мне стороны, может то, что это был первый раз, когда мы не предохранялись, но я очень быстро достигла оргазма. А потом, целуя его влажный висок, чувствуя, как он тоже содрогается, кончая, вдруг подумала, что никогда и ни за что не отпущу этого человека, что хочу быть только с ним. Лишь он мне нужен. Сейчас, через месяц, через годы...
Минута слабости и временного помутнения сознания в результате того, что кровь отхлынула от головного мозга.
В общем, опытным путем мы подтвердили эту теорию про секс: после двух бурных раундов - одного у стены, другого в постели - больше не хотелось злиться или же рефлексировать о вчерашнем происшествии. Не моглось даже встать, чтобы поесть. А есть, кстати, хотелось зверски. И Денису тоже. Но вместо того, чтобы доставить меня на кухню, как я просила, демонстративно похныкивая и жалуясь на то, что ноги меня не слушаются, потому что кое-кто перестарался, эта «необыкновенная история» уложила мою голову на свое каменное плечо и, периодически с нежностью целуя меня то в висок, то в макушку, принялась играть с моими высохшими и распушившимися малиновыми кончиками волос. Я же, смирившись со своей незавидной участью оставаться голодной и иметь некоторое время желе вместо конечностей, ласково водила пальцами по его груди, рисуя на ней замысловатые завитушки. Эта ласка-игра на несколько долгих минут будто погрузила нас обоих в восхитительный транс. А после я, очнувшись, спросила: