Подхватив сумку, я встала со своего кресла и, не глядя ни на кого из присутствующих, вышла в коридор. Денис, попрощавшись с Ольгой, разумеется, осторожно закрыл дверь. Мы направились к лестнице, но, шагов через десять, оглянувшись, я схватила Златогорского за рубашку и подтолкнула к окну, рядом с которым обустроили этакую релакс-зону: розы в рядок в напольных горшках да два диванчика напротив друг друга.

- И как это понимать? - я испытующе посмотрела на Обыкновенного.

- Решил пригласить тебя пообедать со мной.

- А кто любезно подсказал, где я работаю? Вера? Андрей?

- Вера. И она предупредила, чтоб не вздумал иронизировать по поводу того, что рейтинговые исследования не имеют никакого отношения к одежде и стилю.

- Умно, - зло резюмировала я. - А она предупредила, что ты не в моем вкусе?

Денис как-то предвкушающе улыбнулся:

- Предупредила. И сказала, что я тебе нужен.

- С такими друзьями и врагов не надо, не находишь?

Я почему-то расслабилась. Что ж, недоброе дело уже сделано, не спускать же Златогорского с лестницы и не стучать по голове Вере. Сев на диванчик, я выдохнула, с удовольствием вытянула ноги, полюбовалась своими красными босоножками на каблучке, прогнула уставшую спину. Златогорский, подумав, опустился на диван напротив, с одобрительным интересом воззрился на меня.

Данный интерес был объясним. На работе я носила юбки-карандаши современных ярких расцветок. Завышенная талия и покрой, облегающий бедра, шли мне невероятно. Практически все студенты, и не только мужского пола, оглядывались, если вдруг я отправлялась по коридорам учебного корпуса в другой отдел, в бухгалтерию, в ректорат или еще куда-нибудь по бумажным делам. Внимание, отданное моим длинным стройным ногам и пропорциям в груди и бедрах, не льстило, но и не раздражало. Зеленые мальчишки меня никогда не интересовали. Или интересовали... Если того же Стаса вспомнить: пусть и под тридцать, но образ жизни и мыслей как у девятнадцатилетнего.

Несколько минут мы в молчании смотрели друг на друга, я - хмуро, задумчиво, а Златогорский - с довольной улыбкой и с терпеливым ожиданием. Уверенный, что никуда я от него не денусь.

Овчинникова - чтоб ей икалось - почти выдала ему мои планы. И, похоже, он не против оказаться мне полезным. Конечно, моим запросам Денис не отвечает никоим образом, но как представлю «жениха», подсунутого мне родственниками на неделю... А бывает, что невариант является вариантом? Вот как бухгалтер Златогорский. С ним хотя бы можно договориться. И он готов договориться, раз уж здесь.

***

- Так зачем я тебе нужен? - Златогорский припарковался у японского ресторанчика в кварталах трех от моей работы и, заглушив двигатель, повернулся ко мне.

Собираясь с мыслями, я забарабанила пальцами по сумке.

- Завтра у моей мамы день рождения. Будет вся семья: два моих старших брата и родители.

- И?

Я смотрела через лобовое стекло на витрины ресторана, украшенные рисунками пучеглазых рыб с нефритовой и золотой чешуей.

- Я тоже должна пойти. И не одна. А с парнем. Женихом.

Денис хмыкнул.

- А почему с женихом?

- Потому что в противном случае жениха мне предложат.

- Именно предложат? - со смехом уточнил Златогорский. Понятно, что ему трудно было это всерьез воспринимать. Знал бы он, как близка я была к членовредительству после общения с «сосватанными» кандидатами.

- Да. - Я, напротив, не была склонна шутить или язвить. - Завтра, помимо родственников, за столом обязательно будет и какой-нибудь «кавалер» для меня.

- А в чем здесь проблема? Сказала нет кавалеру, потом родителям.

- Проблема в том, что это настоящие смотрины, где я - центральное лицо. Меня обязывают готовить, развлекать. Меня рекламируют, как товар на рынке, обо мне рассказывают сказки, выпячивают несуществующие моральные качества, хвастают сомнительными достижениями. Демонстрируют мои фото начиная со времен младенчества, где я голяком валяюсь на пеленке, и до выпуска из универа. При этом все преподносится так, будто единственное мое желание - скорее выскочить замуж и стать образцовой женой. Это сущий кошмар.

Вздохнув, я вынула из волос, скрученных в узел на затылке, шпильки, запустила руки в скользнувшие на спину и плечи пряди, взбила их. Стало легче не только голове, но и в мыслях.

- Понятно, - отозвался наконец Денис, молча слушавший и наблюдавший за мной. - Тогда такой вопрос: зачем это все твоим родителям? Неужели ты не можешь им сказать...