Весело и оживленно проходили рабочие дни. Девушки брали свои прялки и отправлялись в комнату бабушки, матери хозяйки, и как она ни была стара, она пела им целый день то о Розендале, который путешествовал шесть лет и по возвращении домой увидал, что невеста его осталась верной ему и терпеливо ждет его, то о молодой пастушке, которая пела королю такие чудные песни, что он сам положил ей на голову золотую корону, то о Гертиге Фрейденборг и фрэкен Аделине, которых положили на одни носилки и закопали вместе в одном гробу, где они должны были лежать до судного дня; на могиле их выросла липа, ветви которой подымались высоко над церковью; тяжело жить на свете, — этими словами заканчивалась песня.

Иногда же она пела любовные песни, короткие, печальные: Твоя любовь похожа на снег, весенний снег, падающий в апреле. Когда он растает, я должна умереть и больше не жить на свете. Ты думаешь изменить мне? Это у тебя в мыслях? Ты делаешь только то, что приятно тебе, печаль же моя нераздельна.

У нее научилась Карина петь многие песни.

Случалось, что старая бабушка рассказывала и сказки, веселые, шутливые сказки о черте, которого люди надули, о бедном Петре и о богатом Петре, о том, как Господь наш ходил по земле, о святом Петре и о брате Весельчаке, но чаще всего она рассказывала о принцессе, которая сидела в горе и плакала день и ночь, потому что отвратительный горный дух хотел жениться на ней, и о бедном мальчике-угольщике, над которым все смеялись, потому что он метил так высоко, но который тем не менее выбрался на свет Божий и добыл себе принцессу и пол-королевства в придачу.

Все это она рассказывала им, между тем как прялки вертелись, а девушки сидели и слушали.

А на Рождество и на Троицу затевались игры и танцы и всякого рода забавы в доме и на дворе. Они танцевали народные танцы и пели разные старинные народные песни, теперь уже совершенно забытые. И Карина танцевала с Яном Нильсом и радовалась с утра до вечера, и всегда им было о чем говорить друг с другом.

Когда приходила весна и солнце покрывало цветами луга и заставляло распускаться зеленые листья деревьев, они встречались на открытом воздухе, а в летние вечера он приходил к ней, когда она доила коров или виделся с нею в другом месте. И они разговаривали, и ласкали друг друга, и шутили, и она пела ему песни о тех, которые умирали друг за друга, и о любви. Чаще всего она пела ему о Розендале, как он, уезжая в путь в чужую землю, умолял свою невесту быть ему верной, и как она сдержала свое слово.

Каждый раз, когда она пела последний стих, опа плакала и он плакал, и они клялись друг другу в тысячный раз и улыбались сквозь слезы.

Но г-же Берг не могло быть приятно, что ее старший сын Ян Нильс собирается жениться на бедной девушке. Боясь, чтобы дело не приняло слишком серьезного оборота, она в один прекрасный день призвала Карину и рассчитала ее. И Карина вернулась к матери, жившей в уединенном хуторке по другую сторону леса. Отец ее умер, пока она служила у Бергов.

Карина не грустила. Она была так убеждена в верности Яна. В летние вечера они всегда сходились у большого камня, лежащего под высокими елями, на средине пути между ее домом и усадьбою Яна. Он не решался приходить к ней. Об этом могли бы узнать в селе, слух мог бы распространиться, дойти до ушей матери Яна, а он этого боялся.

Карина вскоре заметила, что Ян печален. Она поняла, что с ним обращаются дома дурно из-за нее, и это ее сильно огорчило, но она не могла ничем пособить горю, только удвоила свою нежность к нему. Она при этом много раз просила его не думать более о ней, бросить ее, но он всякий раз отвечал, что он будет несчастен всю жизнь, если потеряет ее.

Это было в воскресенье. Она пошла одна в церковь. По выходе из нее, спускаясь медленно в толпе по каменной лестнице, она услышала, как одна девушка шепнула другой, что сегодня должна приехать к Бергам невеста Яна Нильса с матерью на смотрины, и что женитьба эта уже решена.

Она не могла поговорить сразу с Яном, потому что он был занят около своей повозки. Но, увидав ее, он остановил своих лошадей, подошел к ней и попросил прийти на следующий день утром к большому камню. Он поехал дальше, а она отправилась домой. Целый день она не переставала думать о том, что слышала, но утром почувствовала себя совершенно успокоенною.

В лесу было так свежо, птички щебетали, солнце ярко освещало траву и листья. Она тихо ступала по узкой лесной тропинке, по которой было так приятно идти; в душе у нее пели тысячи мелодий.

Но подойдя к камню, она была так поражена, что чуть не упала. Она услышала, что кто-то плачет и, сделав несколько шагов вперед, увидала, что это Ян Нильс лежит ничком на земле и рыдает так, что все его тело вздрагивает. Не решаясь подходить ближе, она села на некотором расстоянии от него, между тем как разнородные мысли бродили у нее в голове. Он должно быть очень несчастен, если так сильно плачет, что не слышит, как она подошла. „Он плачет, потому что поспорил из-за меня со своею матерью, — думала она. — Он от меня не откажется, это немыслимо. Мы любим друг друга уже столько лет и клялись друг другу в верности — о, нет“.