Да, здесь на горе пройдет вся ее жизнь и никому другому не придется ей петь своей песенки. Иногда она думала, что жизнь поступает справедливо далеко не со всеми, и что Богу не угодно, чтобы эта справедливость была оказана ей.

По прошествии нескольких лет мать ее упала однажды с чердака и повредила себе ногу. Двенадцать лет пролежала она беспомощно в постели; в первые десять она не выходила даже на воздух, но в последние два у нее хватало сил переползти через порог в летние дни, когда было тепло, и сидеть перед домом, греясь на солнышке и наслаждаясь видом горы и картофельного поля. И во все эти годы Карина хозяйничала в доме и одна ухаживала за матерью, так как братья и сестры не жили больше дома: одни поженились, другие поступили на места. Часто чувствовался недостаток в пище и во многом другом, но помещик разрешил им жить на ферме и пользоваться землею, не внося арендных денег с тех пор, как заболела мать. Карина сильно похудела и побледнела, но никогда не жаловалась; нередко даже на губах ее показывалась приятная улыбка, на которую любо было смотреть посторонним.

Ян Нильс женился, но, как говорили, свадьба эта не принесла никакой радости его матери, устроившей ее. Супруги дурно жили; Ян день-ото-дня делался слабее и предоставил жене полную свободу распоряжаться всем в доме, как она хотела. И Карина нередко плакала из-за него.

В последнее время он начал пить. Он рано умер, и Карина почувствовала, что на сердце у нее стало легче, когда она услышала о его смерти.

Однажды — это было в августе — матери было хуже, чем обыкновенно. В сумерки она умерла в то время, как Карина, сидя у ее кровати, читала ей громко из евангелия Луки.

Долго просидела Карина в этот вечер, погруженная в размышления. Она вспоминала бывшие светлые дни, дни счастья, когда она ходила на свидания к Яну Нильсу, когда они пели и смеялись вместе. Она почувствовала боль в сердце, и поблагодарила Бога, что Он во время взял его с этого света, так как ему жилось в нем так дурно.

Затем ей вспомнилось, как она лежала на траве в лесу и плакала, когда он ушел от нее, ушел навсегда. Никогда в жизни она не рыдала так сильно, как в этот день, и ей казалось, что она никогда уже не может испытать ничего такого тяжелого. Перед ее глазами восстало с полною ясностью все, что она видела в этот день. Рядом с нею лежал камень, плоский, с красными жилками. Он представлялся ей всякий раз, когда она закрывала глаза. И она подумала, что с тех пор прошло уже почти двадцать лет, и что она уже стала стара и не может отличить одного года от другого. Она ясно помнит только тот день, когда мать упала и разбила себе спину, а затем, когда сестра и младший брат поступили в услужение, а старший женился.

Она сидела с сложенными руками и смотрела на тело матери, лежавшее неподвижно перед ней, и ей пришло на мысль, что ей не во что одеть ее.

Все следующее утро она не переставала думать об этом, наконец решилась пойти в усадьбу к жене помещика и попросить у нее какого-нибудь платья.

Она надела свою черную праздничную одежду и накинула на плечи серый платок. Госпожа пришла сама в кухню, чтобы порасспросить ее.

Госпожа была молода и весела, красива, как светлый солнечный день, и никогда не размышляла много о судьбе других людей, ни о бедных, ни о богатых.

— Ах, Боже мой, так твоя мать умерла, Карина? — сказала она. — Бедная старушка, хорошо, что она уже скончалась, она так долго болела.

И глаза прекрасной женщины наполнились слезами.

— Да, хорошо, что Господь Бог прибрал ее к себе,— сказала Карина и высказала свою просьбу.

Молодая женщина подумала немного и пошла в свою комнату. Она не нашла ничего другого, как старое белое тарлатановое платье. Она взяла его и отнесла к Карине. Она не хотела обидеть Карину, но не могла удержаться от улыбки, когда подавала ей это платье. Она подумала, какой комичный вид будет представлять бедная старуха, когда Карина оденет ее в него.

Карина не могла никак забыть этой улыбки. Она заметила ее и ей сделалось больно, хотя она не могла понять, что тут было смешного. Тем не менее она думала об этом все время, пока расправляла платье, и тогда, когда привела все в порядок и с сложенными руками сидела перед матерью и смотрела на нее, как она лежала на столе в своем белом одеянии.