Я встал и простился. Карина проводила меня до забора.

— Какая теперь чудная осень, — сказала она. — Мы называем это бабьим летом. Необыкновенно хорошая осень!

Она стояла и смотрела на пестревший разными цветами березовый лес и освещенную солнцем равнину, на которой жатва была уже снята, и глаза ее заблестели, когда она протянула мне руку.

Но когда я затем вошел в лес и перед поворотом оглянулся назад, чтобы еще раз поклониться Карине, стоявшей у забора и смотревшей мне вслед, тогда я, в свою очередь, вспомнил старинные стихи, о которых мне рассказывала Карина, и я несколько раз повторил мысленно, медленно шагая по лесу:

„И вот стоит маленькая Карина одна на горе в облаках“.