- Мы же у Лехи дома никогда не были, - Макс с теплотой посмотрел на своего лучшего друга. – Может у него и есть что-то, чем можно записать. Но он в таком состоянии сейчас. Странно, что он вообще в школу ходит. Куда его предки смотрят? Мне кажется, что он реально испугался.

- Ему теперь только мультики смотреть, - продолжал резвиться Федя. – Ну, или про любовь фильмы.

- Вов, не хочешь не делай, - продолжил говорить Максим. – Федул просто говорит, да.

- Я сделаю! – выпалил Вова и сам испугался своих слов.

Он не мог назвать себя храбрецом. Но было у него одно качество, за которое он сам, и окружающие могли его уважать. Он всегда сдерживал свои обещания. И сам часто страдал от этого.

* * * * * * *

Это произошло где-то год назад. И как всегда началось все с Фединой подачи.

- Короче, смотрите пацаны. – Булаткин восседал на парте, как на троне, а одноклассники молча внимали каждому слову. – Тут все просто. Надо написать на бумаге всего три слова: «Я Хозяин Дома». И все. Кладете на стул рядом со своей кроватью. Перед сном. Ждете ночи. И ночью придет Домовой. Прочитает. И разозлиться. Он же себя считает хозяином дома. И тут уж держитесь. Будет вас за волосы таскать. Царапать. Бить. Может еще сверху на грудь сесть, что вы даже дышать не сможете.

- И что надо делать? – увлеченно спросила Жанна Курсинова.

- Надо что есть мочи крикнуть: Ой, Господи! И все. Он исчезнет. – Федя сложил руки на груди, и окинул взглядом собравшихся вокруг него одноклассников. Ему понравился, произведенный на них, эффект от его истории.

- Откуда ты все это знаешь? - поморщась от недоверия спросил Иван Каргинов, единственный на весь класс, круглый отличник.

Ваню все одноклассники недолюбливали, за его излишнее занудство. Но сейчас, его сомнения, в правдивости истории про домового, получили поддержку. И мальчики, и девочки согласно закивали и уставились на Федора. Все ждали его ответа.

- У нас во дворе один пацан так сделал. Весь в синяках ходил. И его брат тоже. Я сам тоже делал. Меня этот чертяка тоже побил. И поцарапал. Просто это в пятницу было. А сейчас понедельник. За выходные все прошло.

Ответ Булаткина удовлетворил не всех. Но кто-то поверил ему. И среди людей, которые приняли его историю за чистую монету, конечно, были друзья Федора: Владимир Бобров, Максим Нечаев и Алексей Ремизов.

- Ну что, попробуете? Или боитесь?

Вопрос Феди был вроде бы и в шутку был, но почему-то все поняли, что отвечать на него надо серьезно.

- Я не буду, - честно признался Леха. – У нас сейчас мой брат двоюродный гостит, из Воронежа. И мы вместе спим. Он маленький, ему 6 лет всего. Вдруг домовой по ошибке на него нападет? А я спать буду, и не смогу его защитить.

- Да ты и если не будешь спать, не сможешь, - Федя засмеялся. – Герой, блин.

- Да ты и сам, наверное, не писал нечего, - огрызнулся Ремизов. – Балабол ты знатный.

Булаткин надулся. Вообще, при том, что он постоянно подкалывал Леху, они дружили с первого класса. И когда Ремизов попадал в беду, Федя всегда стоял за него горой. Поэтому Вова, уже давно не обращал внимания на их перепалки.

- Я попробую, - сказал он.

- Молоток Бобров, - неподдельно восхитился Федя. – Учитесь девчонки.

Ответом ему послужили лишь два средних пальца от Лехи и Макса.

Оставшееся время, друзья весело смеялись, и давали советы Вове, как драться с Домовым. Тот в ответ, сказал, что недавно пересмотрел все фильмы с Марком Дакаскасом, и ему есть чем удивить псевдо-хозяина дома.

Хорошее настроение закончилось ровно в 10 вечера, когда Бобров, следуя инструкции, положил рядом с собой на стуле альбомный лист с заветными словами. О сне даже речи не было. Домовой, который еще днем представлялся ему дряхлым стариком, теперь виделся ужасным и всесильным монстром. Темнота меняет восприятие. То, что днем вас лишь слегка испугает, ночью может парализовать от ужаса. Наверняка, не последнюю роль играло то, что находясь ночью, под одеялом, в трусах и майке, он чувствовал себя более уязвимым, чем днем. Его школьная форма, по сравнению с тем, в чем он сейчас – настоящая броня. А солнечный свет, это +200 очков, к его силе, если говорить игровыми терминами.

Полчаса он ворочался. Сон никак не шел. Вова представлял, что вот-вот откроется дверь, и войдет Домовой. Он гнал от себя эти мысли, но все тщетно. Повернулся на другой бок, чтобы не видеть дверь, но так становилось еще страшнее. Ему все время казалось, что-то страшное и неизведанное нависает над ним. Порой ему было страшно даже обернуться. Спустя полчаса терзаний, он с остервенением схватил злополучный лист бумаги, смял его и бросил в один из углов комнаты.

Ровно через 6 минут после этого, Вова заснул.