— Я видела его на вокзале. Он сел в автобус. Ваш сто семьдесят седьмой? Значит, должен был приехать.

— Где же он? И что делал в городе?

— Линейка школьная во скока?

— В восемь тридцать.

— Сейчас восемь. Есть чего перекусить?

— Конечно. Я, пока Марка ждала, приготовила от волнения всё, что в холодильнике было. А что делать-то? Руки, ноги дрожат. Он же никогда вне дома не ночевал. Я последнее время так была занята, что даже не в курсе, чем он занимался, — заплакала Наталья. — А вдруг связался с плохой компанией? Алкоголь, наркотики...

— Да уж...

***

В спортзале было тихо. На окнах висели цветные перетяжки «ПЕРВОЕ СЕНТЯБРЯ», «ПОЗДРАВЛЯЕМ С НАЧАЛОМ НОВОГО УЧЕБНОГО ГОДА» и шарики. Зал украсили ещё накануне, и вряд ли кто-то придёт сюда до начала мероприятия. Кочемар посмотрел на выбитую дверь и одним движением руки вернул её на место. Внутри вскипело негодование:

— Что ещё за сюрприз? — прошипел он.

В душевой тоже стояла мёртвая тишина. Люди лежали на полу. Видно было, что многих бьёт озноб, и, забывшись в бредовом состоянии, они сбились в одну кучу, чтобы согреться. Все: и маары, и их подопечные. Виль, как распятый на кресте Иисус, всё ещё висел, пригвожденный чёрной паутиной к стене. Нет. Много чести. Скорее Иуда. Ничего такого он не хотел. Так уж получилось. Как получилось. Само собой...

Непонятно, жив он был или мёртв, Кочемара это не волновало. Он прикажет, и Кощей сделает всё, что будет нужно. Силой Мары он поднял их на ноги и приказал. Если армия Богини мира Навье как-то по особому должна выглядеть, то, наверное, именно так: больные, агонизирующие тела с мертвецки бледными лицами выстроились перед Кочемаром с чернеющими впадинами пустых глаз и держались в вертикальном положении только силой магии. Маары держались крепче, питаясь темной энергией госпожи. Даже Виль соскользнул на пол и пытался принять вертикальное положение, когда за дверью послышался шум...

***

Зал наполнялся народом. На торжественную линейку пришли первоклашки и их родители. Учащиеся девятых, десятых, одиннадцатых классов, учителя... Продираясь сквозь толпу, в зал забежала Дульсинея. Она одёргивала всякого подростка, что хоть мельком напоминал ей Марка. Детей оказалось слишком много, и Дульсинея готова была в отчаянии кричать, звать Марка. Пусть все примут её за сумасшедшую. Не страшно!

«А, может, я паникую зазря? Не заметно, чтобы им всем здесь кто-то или что-то угрожал. Может, всё-таки стоит успокоиться и подождать?» — она кусала губы, стуча костяшками пальцев. Внешне угрозы не существовало, но Дульсинея чувствовала повисший в воздухе шлейф колдовства, магии... беды...
Наконец все построились в ожидании вступительной речи директора. Наступила секунда тишины, и вдруг кто-то включил слишком громко сотовый телефон:

—...Сегодня утром в городскую больницу номер... в микрорайоне Солнечная долина и ряд больниц города за помощью обратилось несколько человек с признаками заражения Сибирской язвой... Микробиологические исследования подтвердили наличие у зараженных опасной болезни. В районе объявлено чрезвычайное положение...

По залу прокатился рокот голосов. Все стояли не шелохнувшись, пока в зал не вбежала директор, завуч и медсестра.

— Внимание! Дорогие первоклассники и родители... среди зараженных есть учащиеся нашей школы...

Дверь душевой с шумом распахнулась, накренилась и упала, сорвавшись с петель. И Дульсинея увидела его...

Марк прошествовал в центр зала. Под ногами клубилось чёрное облако. Кто-то рванулся к выходу, но входные двери захлопнулись, образуя сплошную стену. Следом в зале появились маары и их пленники. Зрелище было зловещим настолько, что родители поспешили прикрыть детям глаза. Послушались визг и стон падающих без сознания.

Кочемар сделал ещё одно движение рукой, и люди в зале остолбенели.

— Не стоит бояться. В моём мире покой и вечная благодать. И здесь будет то же самое — покой. Не будет страждущих. Не будет больных. Толстых и голодающих не будет. Все равны в моём мире. Примите это как дар! Великий дар!

Кочемар отдал приказ, и маары пошли вдоль плотно стоящих рядов, выдыхая смердящие чёрные споры.

«Да что же это я? Как же быть...» — Дульсинея чувствовала необыкновенную скованность. Мысли путались, руки, ноги одеревенели: «Балванчик как есть! А я хотела... дурёха. На кого руку подняла!»
Даже реши она воспользоваться амулетом, ничего бы не получилось. Кочемар высматривал бабку в толпе. Он знал, что она должна быть здесь. Где ещё ей быть? Если кто и сможет помешать, так только она. «Сил у Дульсинеи с кот наплакал, но выкрикнуть заклинание достаточно. От Гороховых ей тоже малёк перепало. Всё ж одной крови...»